Шатер уже изрядно отдалился от них, и с этого расстояния можно было оценить его истинную величину. Впереди виднелись ворота губернии, за которыми дорога, вымощенная камнем, превращалась в протоптанную тропу, по обе стороны которой тянулись вспаханные поля, а там, где эти поля подходили к концу, начинались селенья входящие в состав андорской губернии.
— В лесу становилось все темнее, но мы все еще шли вперед, — продолжил делиться с Беном историей из своей жизни Райен. — Таких старых и огромных деревьев мне не приводилось видеть ни до, ни после. А земля была настолько сухой, что в некоторые трещины могла протиснуться моя нога полностью. Но дальше нас ждало то, ради чего я и рассказываю тебе эту историю. — Райен замолчал и посмотрел в сторону Уиллиса, чтобы удостовериться, что тот его внимательно слушает. Бен же одарил его лишь коротким взглядом. — Впереди нас рос вяз, равных которому наверняка нет во всем Молодом Мире. Его бы не смогли обхватить даже двадцать взрослых мужчин. Вот таким он был огромным. Ты можешь представить себе такое дерево?
Бен надеялся, что заданный вопрос был риторическим, но, поняв, что Райен ждет от него ответа, с неохотой выдавил из себя:
— С трудом.
— Я сам бы не смог представить, если бы не видел тот вяз своими глазами. Но не сам вяз пленил наше внимание, а три висельника, что болтались на одной из его ветвей. Судя по их…, — Райен запнулся, ища нужное слово, — … по их свежести, они висели на нем не больше суток, хотя их одежда превратилась в гнилое тряпье. Мы с Филом стояли как вкопанные и таращились на повешенных не меньше пяти минут. Не знаю, о чем тогда думал Фил, так как я его не спрашивал. Возможно, спустя десяток лет, я бы и спросил его об этом, если бы он не помер. А вот я сам мог думать только об одном: кто эти люди и почему их повесили именно здесь? И как, по-твоему, Бен, я нашел ответ на свои вопросы?
— Не могу знать, — все так же, с явной неохотой, ответил Уиллис.
— Все ответы я получил, когда один из мертвецов открыл глаза, поднял голову и поприветствовал нас, в то время как его язык продолжал висеть у него на подбородке. Вот тогда мы и заорали с Филом во всю глотку. — Райен не смог сдержать смеха, вспоминая давний момент из своей жизни. — Мы никому не говорили о том, что с нами произошло тогда в лесу, даже родителям. Мы даже не обсуждали это между собой. Только один раз завели спор о том, кто из нас громче кричал от страха при виде оживших мертвецов. А кричали мы оба во все горло и очень долго. Настолько, что на следующий день не могли произнести ни единого слова без хрипа. Возможно, мы продолжали кричать, пока наши сердца не остановились, но тут зашевелились и остальные повешенные, после чего мы решили, что нам достаточно впечатлений на один день и поспешили прочь от того проклятого места. Во время бега мы растеряли весь собранный хворост, а потому нам пришлось задержаться в лесу, как бы нам этого не хотелось, пусть даже у его самого края, и набрать еще одну порцию хвороста. Конечно, его оказалось довольно мало, если было еще учитывать тот факт, что нас не было дома больше времени чем обычно, от чего отец здорово отхлестал нас, пусть нам и было уже по пятнадцать и шестнадцать лет.
