Легенды о любви и дружбе | страница 11



Стал он и, робости полн и веселья, ошибки боится;

Снова, любя, он к желаньям своим прикасается, снова Тело пред ним,— под перстом нажимающим жилы трепещут. Тут лишь пафосский герой полноценные речи находит,

Чтоб Венере излить благодарность. Уста прижимает Он, наконец, к неподдельным устам,— и чует лобзанья

Дева; краснеет она и, подняв свои робкие очи Светлые к свету, зараз небеса и любимого видит. Гостьей богиня сидит на устроенной ею же свадьбе.

Л. А. Мей


ГАЛАТЕЯ 1

Белою глыбою мрамора, высей прибрежных отброском, Страстно пленился ваятель на рынке паросском;

Стал перед ней — вдохновенный, дрожа и горя...

Феб утомленный закинул свой щит златокованый за море, И разливалась на мраморе Вешним румянцем заря...

Видел ваятель, как чистые крупинки камня смягчались, В нежное тело и в алую кровь превращались,

Как округлялися формы — волна за волной,

Как, словно воск, растопилася мрамора масса послушная И облеклася, бездушная,

В образ жены молодой.

«Душу ей, душу живую! — воскликнул ваятель в восторге.— Душу вложи ей, Зевес!»

Изумились на торге Граждане — старцы, и мужи, и жены, и все,

Кто только был на агоре... Но, полон святым вдохновеньем, Он обращался с моленьем К чудной, незримой Красе:

«Вижу тебя, богоданная, вижу и чую душою;

Жизнь и природа красны мне одною тобою...

Облик бессмертья провижу я в смертных чертах...»

И перед нею, своей вдохновенною свыше идеею,

Перед своей Галатеею,

Пигмалион пал во прах...

Двести дней славили в храмах Кивеллу, небесную жницу, Двести дней Гёлиос с неба спускал колесницу;

Много свершилось в Элладе событий и дел;

Много красавиц в Афинах мелькало и гасло — зарницею, Но перед ней, чаровницею,

Даже луч солнца бледнел...

Белая, яркая, свет и сиянье кругом разливая,

Стала в ваяльне художника дева нагая,

Мраморный, девственный образ чистейшей красы... Пенились юные перси волною упругой и зыбкою;

Губы смыкались улыбкою;

Кудрились пряди косы.

«Боги! — молил в исступлении страстном ваятель.— Ужели Жизнь не проснется в таком обаятельном теле?

Боги! Пошлите неслыханной страсти конец...

Нет!.. Ты падешь, Галатея, с подножия в эти объятия Или творенью проклятия Грянет безумный творец!»

Взял ее за руку он... И чудесное что-то свершилось... Сердце под мраморной грудью тревожно забилось; Хлынула кровь по очерченным жилам ключом,

Дрогнули гибкие члены, недавно еще каменелые;

Очи, безжизненно белые,

Вспыхнули синим огнем.

Вся обливаяся розовым блеском весенней денницы,

Долу стыдливо склоняя густые ресницы,