Говорить сразу не вышло. Андрей сидел у тела раненного мужчины, к Тири он был повёрнут спиной. Остальные парни суетились вокруг: подносили вещи с поляны, рылись в мешках, кололи пострадавшего иглами с... ох, что за иглы-то?
За округой следил лишь один высокий воин. Он дружелюбно улыбнулся и от той улыбки Тири вся пошла бордовыми пятнами, её щёки вспыхнули от новых волнений, охотница изумлённо вскрикнула, да так громко, что ей даже стало неловко. У парня во рту сияли три золотых зуба! Теперь понятно, почему пришельцы не сняли с трупов драгоценные амулеты. Эти люди были сказочно богаты, если даже на такое?.. золота не жалели!
Воин с золотой улыбкой окликнул Андрея. Объясниться с ним было непросто. Где-то четверть крама Тири пришлось силиться, показывать всякие приглашающие жесты, говорить много слов. Пришелец только кивал и приятно улыбался. Дошло до того, что Тири немного разозлилась, взяла парня за руку и потянула следом за собой. Так они с Андреем прошли несколько кругов по просеке. Тогда пришелец смекнул, снова кивнул и приказал своим людям грузиться.
К тому времени общинники соорудили много носилок: для погибших друзей, раненного пришельца и большие волокуши для битого краала. Кость монстра стоила целое состояние. Хоть она и принадлежит победителю, но не сам же он будет тащить эту ношу?
Только Кронам ведомо, каких усилий деве стоило сдержать слёзы, когда она снова увидела тела общинников на носилках. То были близкие ей люди, хорошие люди, они не заслужили такого! Подавив первый приступ, Тири взяла себя в руки. Сейчас не время для слёз. Скоро разведчики вернутся домой... Скорей бы! Больше всего на свете Тири тогда захотелось обнять отца и спокойно поплакать...
***
Жорес Молл целый день не находил себе места. Все мысли первого старейшины общины захватила его непоседливая дочь. Когда разведчики вернулись в посёлок, Тири тут же повисла у него, Жореса, на плечах, несколько раз громко всхлипнула, а потом ускользнула домой. Поговорить с дочерью по душам перепуганный отец так и не смог. Неотложные заботы свалились тогда на голову старосте.
Чуть позже Жоресу шепнули на ухо, что женщины посёлка ничего не могут поделать с истерикой девушки, что Тири вот уже который крам льёт горькие слезы и успокоить её никому не по силам. Сердце слабого отца тогда сжалось до размеров орешка. Он должен был настоять, должен был уберечь свою малышку, не пустить её в страшный поход. Бедная девочка! Страшно представить каких ужасов Тири насмотрелась в дороге. И чего упрямилась-то? Зачем отцу седых прядей добавила?
