Я мотнула головой.
Да мне сейчас кусок не полезет в горло.
Сидела, смотрела на него. Сейчас у меня судороги начнутся, на нервной почве.
— Значит, Гринбей? — спросила я. — Ты маг?
— Пока без лицензии, остался последний курс. Ты права, в моем возрасте, обычно, давно получают диплом. Просто, вначале я три года изучал античную литературу в Кембридже, но потом понял, что от магии мне никуда не деться. Бросил. Год готовился. Потом Гринбей.
Я смотрела на него, и мне начинало казаться, что у него бледнеют щеки. Не сильно, но все же… И дыхание учащается.
Или только кажется?
— С тобой все в порядке?
— Да, в полном. Все хорошо. Но ты сама не… — он кашлянул, — ты сама никогда не делай так.
Легкая испарина у него на лбу.
— Джо…
— Сейчас. Минуту…
Он зажмурился, задержав дыхание. Я видела, как подрагивают ноздри, и напряжение…
Я уже была готова вскочить и бежать за помощью, потому, что самой не справиться. Придется объяснять. Не важно, что мне за это будет, это ведь моя вина! Джо…
Он судорожно сглотнул и, наконец, выдохнул.
— Все, — сказал, чуть хрипловато. — Теперь точно все.
Вытер лоб и выступившие на глазах слезы.
Отпустило?
— Ты ненормальный.
— Есть немного.
Он уже улыбался, словно ничего не было.
Если это только показуха, чтобы произвести на меня впечатление — я убью его!
— Ты знал о зелье?
— Почувствовал. Это не сложно.
— Ты знал еще до того, как я налила! Ты специально бокал оставил!
— Да, — сказал он. — Да по тебе сразу видно, что ты затеваешь. Почему бы немного не подыграть?
— Что тебе вообще от меня надо?
— Мне? — он искренне удивился. — Да ты же сама пригласила меня.
— Джо…
— Это все забавно, ты не находишь?
Не нахожу.
Я видела, что щеки у него снова порозовели и ничего больше не грозит. Только пальцы еще чуть подрагивали, но и это…
Как он мог!
— А специальность? — спросила я. — Медицинский?
Он засмеялся.
— Аграрный. Этим летом у меня тоже практика, через две недели еду на полигон. Буду выращивать огурцы.
Цицерон наблюдал за мной со шкафа.
Сегодня я дважды наступала ему на хвост, и теперь он меня побаивался. Я не со зла, честно! Просто все шло не так.
Я разбила две пробирки, уронила банку с сушеными корешками… ее не разбила, правда, но пришлось собирать. Чуть не подожгла бумаги на столе, задев горелку.
— Да что с тобой? — Мэлли поглядывала на меня и тихо ухмылялась. — Ты что, влюбилась в него?
— Нет!
Я его ненавижу!
Мы гуляли вчера. И он шел рядом. И так…
Я не знаю.
— Ты не можешь с ним справиться? — спросила Мэлли. Легкое чувство превосходства.
