Мимо меня прошел мужчина с бешеным взглядом, что-то неясно бормоча. Я сидел, глубоко дыша открытым ртом, отняв руки от лица, рассматривая лежащие рядом тела.
– Ты как, цел? – взъерошенный сисадмин появился рядом.
– Фуф фнает, – я старался говорить аккуратно, не касаясь языком десен и зубов. Больно.
– Руки‑ноги как? Встать можешь?
«Зачем вставать‑то?» – это я про себя спросил.
– Давай-давай, поднимайся, – произнес Олег, хлопнув меня по плечу и двинулся дальше, осматривая раненых. Через женщину с раскиданными волосами он переступил, лишь мельком глянув.
Я тщательно вытер руки об толстовку и достал мобильник. Сети не было. Вся кровь с ладоней не оттерлась. Набрал 112, реакции никакой - даже не запиликало ничего. Еще раз набрал. И еще раз. Сети так и не было. Огляделся. Возле наших коек - вернее под нашими койками, уже началась суета - парни кому‑то помогали, кого‑то переносили, Олег торопливо и наскоро бинтовал руку пронзительно плачущей женщине.
Вагон стоял на крыше и чуть накренившись. Окончательно поднявшись, я прошелся по деформированному потолку, который теперь был полом. Неторопливо вылез из ближнего окна - пригнувшись и аккуратно миновав торчащие осколки. Глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха и осмотрелся по сторонам. Заметил два дерева, которые лежали заваленные под вагоном – они‑то и тормознули наш плавный путь после схода с рельс. В передней части вагона колеса отсутствовали, в обшивке кое‑где были видны рваные дыры. Я отошел вглубь леса и справил малую нужду – как удалось сдержать все в себе, не знаю. Похмелья, кстати, сейчас даже не замечал.
Выйдя из леса, обошел вагон и вышел на пути, осматриваясь. Железнодорожное полотно было основательно размочалено. Метрах в двухстах на боку, только справа от путей, лежало еще два вагона. Дальше, примерно через километр вперед, лента дороги заканчивалась и была видна стена леса. Там, наверное, дорога делает поворот – подумал я.
Как раз оттуда сейчас начинали подниматься черные клубы дыма - хорошо видные на фоне красной полоски рассвета. Локомотив полностью выгорает за три минуты – всплыло в голове. Блин, надо срочно что‑то делать. Что можно сделать - кроме того как позвонить, в голову не приходило. Я быстрым шагом пошел обратно к вагону.
– Где в этом поезде может быть аптечка? Где вообще проводница? – вопрошал Олег. В одной руке у него был огнетушитель, в другой топор, выкрашенный красной краской.
- Аптечка у проводницы. Купе проводницы сплющило как банку, она внутри, - ровным голосом произнес Толстый, помогая Егору снять окровавленный на плечах и предплечьях свитер – судя по всему, досталось от разбитых стекол. – Ты это где взял? – закончив со свитером, повернулся Толстый к Олегу, показывая на огнетушитель.
