– В таком случае предложите мне сигарету, и будем считать, что официальная часть соблюдена, – улыбнулась я в ответ. – Давайте сразу о деле. Вы что-то хотели сообщить мне о законе, принятом на последнем заседании областной Думой. Кроме того, что вы голосовали против, я ничего пока не услышала.
Александр Павлович достал из кармана пачку «Данхилла», щелкнул зажигалкой и, принеся мне со стола пепельницу, вновь сел в кресло.
– Ситуация с этим законом, – начал он, – складывается на удивление сложная. Признаться, когда Комитет по экономике внес его проект на рассмотрение комитетов, я нисколько не сомневался, что закон с треском провалится. Но оказалось, что я несколько отстал от жизни и плохо представляю себе реальный расклад финансовых интересов в нашей области…
– Простите, Александр Павлович, – перебила я его, – но если вы будете просто рассуждать сам с собой, а не вводить меня в курс дела, я так ничего и не смогу понять. Прежде всего ответьте мне на один вопрос…
Он посмотрел на меня внимательно, выражая готовность ответить на любой вопрос, какой бы я ни задала.
– С какой целью вы мне позвонили?
– Я, видите ли, против этого закона, – сказал он. – И как депутат, и как гражданин, и как отец! У меня, знаете ли, двое сыновей растут… И как мужчина, наконец!
– Хорошо, а при чем здесь я? – пожала я плечами.
– Не перебивайте, – попросил он. – Я все скажу. Мне этот закон кажется глупым и наглым, я считаю, что он оскорбляет достоинство как мужчин, так и женщин. Надеюсь, вы того же о нем мнения.
Я кивнула.
– В этом я и хотел убедиться, прежде чем говорить по существу… Проблема в том, что закон прошел на «ура» первый этап голосования, и я боюсь, что и второй этап пройдет столь же гладко. Я не могу противодействовать этому закону. Наш комитет, всего пять человек, едва ли не единственный голосовал против его принятия в первом чтении. Мы оказались в абсолютном меньшинстве. Из тридцати депутатов двадцать два проголосовали за его одобрение.
– Это и в самом деле весьма удивительно, – согласилась я.
– А вот удивительного в этом как раз ничего нет, – возразил Сидорович. – У меня есть подозрения, что кто-то очень заинтересован в срочном принятии этого закона.
– Почему? – спросила я. – На чем основаны ваши подозрения?
– На фактах! – сказал Александр Павлович. – Вы знакомы с понятием лоббизма?
Я усмехнулась.
– Впрочем, извините… – смутился он. – Я сказал бестактность. Прошу меня простить. Но ведь я тоже слышал об этом и никогда не думал о лоббистах всерьез, предполагая, что это где-то в другом месте, не у нас, в Америке, скажем, или хотя бы в Москве… И теперь у меня просто в голове не укладывается, что мне пришлось столкнуться с этим именно здесь, в Тарасове, и столкнуться непосредственно, лоб в лоб… Недели две назад мне звонили по телефону и предлагали сначала тысячу долларов, потом три тысячи, а когда я отказался от пяти, просто повесили трубку.
