В течение первых трех дней, Люк вел его к уборным. После того, он мог совершить поездку непосредственно. Медленно, верный, но он использовал время, чтобы обдумать и кристаллизовать его новую амбицию. Это было единственное время, его мнение не было озабочено непосредственными требованиями бункера команды.
Будучи слепым, он приехал, чтобы понять, не означал конец жизни. Хотя это действительно преобразовывало его мечты об известности и славе в намного более мягкие и более приглушенные цвета. Но находя мечты в ходе контакта с сырыми фактами уборной, он решил, был возможно соответствующим. Жизнь была сырой вещью, в конце концов. Проект, начатый в беспорядке, возящемся с незнакомыми инструментами, конец, никогда действительно уверенный, пока это не прибыло — и затем, далеко чаще чем не, прибывая так неловко как слепой человек, проявляет внимание к его туалету.
Дерьмо - также удобрение, он приехал, чтобы понять. Человек делает то, что он может. Если он был слепым ..., он был также образован, и богат, и имел каждое другое преимущество. Грубые солдаты, которые помогли ему на пути, имели их собственные мечты, они нет? И их собственная слава, приедьте к этому. Если он не мог бы разделить в той славе непосредственно, он мог бы спасти это на мир.
Когда он объяснил, что это генералу неловко, конечно, и не одновременно его собственного выбора-Belisarius дало проекту его благословение. В тот день, Calopodius начал его историю войны против Malwa. На следующий день, почти машинально, он написал первую из Отправок к Армии, которая, столетия после того, как его смерть, сделает его столь же известным как Livy или Polybius.
Глава 2
Axum
Столица эфиопской империи
Поперек Моря Erythrean, жена Белизариуса Антонина просыпалась к тому же самому повышающемуся солнцу, проникая через окно в ее палате в Ta'akha Maryam. К настоящему времени, больше чем полтора года начиная с агентов Malwa взорвали королевский дворец эфиопского королевства Axum, реконструкция Та'ахы Марьяма была фактически полна.
Упрямо, как был их путь в таких вещах, Axumites настоял на том, чтобы восстанавливать дворец точно, поскольку это было. Если бы тяжелая каменная кладка была все еще восприимчива к хорошо расположенным разрушениям, то они предотвратили бы такой копьями их полков, не ума их архитекторов.
По утрам, по крайней мере, Антонина была рада этому. Ночью, в мраке искусственного освещения, она иногда находила Ta'akha Maryam жестоко массивным. Но, в дневном времени особенно на рассвете, с ее обращенной к востоку палатой — эфиопская склонность к тому, чтобы помещать много окон даже во внешние стены была очень приятна.
