Генерал смеялся. Веселость звука ободряла Калоподиуса даже больше чем более ранние слова генерала. Было тяжелее симулировать смех чем слова. Калоподиус не предполагал об этом. Слепой человек в возрасте быстро, до некоторой степени, и Калоподиус стал экспертом по предмету ложного смеха, в недели, так как он потерял его глаза.
Это было реально. Это было—
Кое-что он мог сделать.
Будущее, которое казалось пустым, начало заполняться цветом снова. Только цвета его собственного воображения, конечно. Но Калоподиус, помня обсуждения по философии с учеными учеными в далеко и давно Constantinople, задавался вопросом, была ли действительность совсем не изображениями в мнении. Если так, возможно слепота была просто вопросом традиции.
"Да," он сказал, с рожденной заново верой. "Я могу сделать это."
* * *
В течение первых двух дней, бункер команды был сумасшедшим домом для Калоподиуса. Но к концу того времени, он сумел принести некоторое подобие заказа и процедуры к пути, которым сообщения телеграфа были получены и переданы. В течение недели, он имел систему, функционирующую гладко и эффективно.
Генерал похвалил его за его работу. Так, также, тонкими небольшими способами, сделал эти двенадцать мужчин под его командой. Калоподиус посчитал последнего большим количеством заверения чем прежний. Он был все еще немного неуверен, было ли одобрение Белизариуса должно, по крайней мере частично, к очевидному чувству генерала вины, что он был ответственен за слепоту молодого чиновника. Принимая во внимание, что мужчины, которые работали для него, ветераны все, видели достаточное искажение в их жизнях, чтобы не заботиться о еще одной калеке. Если бы молодой дворянин не был благословением к ним вместо проклятия, они не будут позволять симпатии стоять на пути критики. И генерал, Калоподиус хорошо знал, держал ухо открытым для чувств его солдат.
В течение той первой недели, Calopodius обращал небольшое внимание на свирепое сражение, которое бушевало вне тяжело деревянного и укрепленного бункера команды. Он не путешествовал никуда, вне короткого расстояния между тем бункером и маленьким — не намного больше чем покрытое отверстие в основании — где он и Люк настроили то, что прошло для "жилых помещений." Даже тот маршрут был защищен покрытой почвой древесиной, таким образом непрерывный звук огня орудия был приглушен.
Единственное время Calopodius появился в открытое, было для потребностей туалета. Как всегда в лагере Belisarius, меры очистки были строги и строги. Уборные были расположены некоторое расстояние от областей, где войска спали и поели, и никакие исключения не были сделаны даже для слепого и хромыми. Человек, который не мог достигнуть уборных под его собственной властью, будет или взят там, или, если слишком ужасно повреждено, освободился бы его подкладное судно для него.
