Путешественница изо всех сил пыталась бороться с губительным искушением. Слабым голосом она уговаривала Анну, что им следует исследовать местность чуть дальше, пытаясь убедить, что они смогут выйти к людям или, если повезёт, так и вовсе найти свою группу.
Однако все ее попытки были бесполезны. Анна, потерявшая всякую надежду, упорно доказывала подруге, что выхода нет, и единственное, что им теперь остаётся делать, — просто смириться, осознать близость смерти. Все равно они не выживут, ведь ни еды, ни ночлега у них не было, а человеческая нога в этих краях появлялась редко, крайне редко. Анна категорически отказывалась продолжать путь, уверяя, что это бессмысленно, что все уже потеряно и им никак не выбраться. Выхода нет. Впереди — лишь мрак, лишь прямая тропа к неминуемой гибели, час которой все приближался, тихонько, но уверенно подкрадывался.
Когда Хизер начинала движение вперёд по тропе, убеждая Анну, что она уже передохнула и необходимо двигаться дальше, та останавливала её, говоря, что не пойдёт за ней ни при каком стечении обстоятельств. И девушка останавливалась, слушаясь подругу, — она не могла, не позволяла себе даже ненадолго бросать свою спутницу. Хизер бы лучше сама погибла, чем оставила подругу замерзать в снегу.
— Ладно, мы останемся, — наконец сдалась Хизер, поддавшись убеждениям Анны. Наверное, будь она немного увереннее, попыталась бы справиться с искушением и, превозмогая усталость, продолжила бы своё движение к цели, но ее хватило ненадолго: Анна все решила за них обеих, определила дальнейший путь, выбрала судьбу. И теперь — только ждать гибели, ведь Хизер понимала, что в их положении движение — это действительно жизнь.
— Наконец-то до тебя дошло! — В панике Анна вела себя немного грубо, но Хизер не обижалась, так как прекрасно её понимала.
— Ну, может, надо было еще попробовать поискать, но не могу же я тебя здесь оставить…
— Так значит, я теперь ещё и виновата! Что ж, тогда давай по-другому. Тебе надо — иди дальше. Я просто не пойду.
— Нет, ты не виновата… — Хизер замялась.
— Но ты ведь не можешь меня здесь оставить. Следовательно, из-за меня ты тоже погибнешь, а, если бросишь меня, может, спасёшься, хотя я очень сомневаюсь.
— Я остаюсь с тобой, — удивительно твёрдо ответила подруга.
Хизер обречённо вздохнула, окинула взглядом местность, где, возможно, оборвется их жизнь: косматые тучи, лезвия-вершины, вонзающиеся в эти грузные тела, и бескрайнюю, окутанную туманом долину, стелющуюся где-то далеко-далеко внизу — там, где, возможно, жили люди, где могло быть спасение… А затем резко опустилась в снег рядом с Анной и села, обхватив колени руками и уткнув в них голову.
