— Валс? — девушка стояла в дверном проёме и настороженно осматривала разбитую мебель. Я сам не заметил, как разнёс всю комнату.
— Милая, — я запустил пальцы в волосы, опасаясь, что она заметит, насколько я зол. — Извини, немного сорвался. Иди отдыхай.
— Лучше пойду прогуляюсь…
— Нет! — рявкнул я, в один прыжок преодолевая расстояние между нами и хватая хрупкое запястье.
Тонко взвизгнув, Лана попятилась, теряя простынь, в которую была обернута и запнувшись, упала. Я позволил ей это. Отталкиваясь ногами, она отползла к кровати и вскинула ладони, прося не приближаться.
— Пожалуйста…
Едва сдерживаясь на месте, я смотрел на сжавшуюся фигурку девушки в таком любимом мною кружеве белья и ненавидел себя. Я ощущал восторг от осознания, что она в моей власти.
— Валс… ты мне руку сломал, — всхлипнула она и я очнулся.
— Не шевелись, милая.
Осторожно опустившись перед ней на колени, я осмотрел потемневшее предплечье.
— Прости…
Подмяв её под собой, я не обращал внимания на отчаянное сопротивление и разорвав зубами выступившие вены под своей кожи, прижал рану к её рту. Лана сжала губы и мне пришлось надавить на сломанную кость. Она закричала. Зажав её рот и нос я дождался пока девушка проглотит содержимое и только после этого убрал ладонь.
— Ублюдок! — билась в истерике ведьма, позабыв, что может порвать меня в клочья. — Зачем ты! Гад! Гад!
— Всё заживёт быстрее, так надо, — уговаривал я скорее себя, укладывая девушку на кровать.
Лана отодвинулась к изголовью и обхватила подушку.
— Гад!
— Нет! — рявкнул я, в один прыжок преодолевая расстояние между нами и хватая хрупкое запястье.
Тонко взвизгнув, Лана попятилась, теряя простынь, в которую была обернута и запнувшись, упала. Я позволил ей это. Отталкиваясь ногами, она отползла к кровати и вскинула ладони, прося не приближаться.
— Пожалуйста…
Едва сдерживаясь на месте, я смотрел на сжавшуюся фигурку девушки в таком любимом мною кружеве белья и ненавидел себя. Я ощущал восторг от осознания, что она в моей власти.
— Валс… ты мне руку сломал, — всхлипнула она и я очнулся.
— Не шевелись, милая.
Осторожно опустившись
— Гад! Гад! — повторяла она, вытирая губы трясущейся рукой. — Что же ты наделал…
— Это не яд, — возразил я слабо.
— Откуда ты знаешь? Откуда ты, гад, знаешь, что это сделает со мной?
— Моя кровь не опасна.
— Для всех? Для каждого? — она швырнула в меня подушку и поднялась на колени, чтобы казаться выше. — Ты уверен, что знаешь меня? Знаешь? Меня?
