— Милана? Ты здесь? — даже не оборачиваясь, я знала, что мужчина у двери смотрит жадно, отмечая разворот плеч, изгиб бедра, наклон головы. — Что произошло?
— Просто так я зайти не могу?
— Ко мне?
— А может, — развернувшись, я запахнула рубашку на груди, скрывая синяки, — мне хотелось тебя увидеть.
Мужчина повернул ключ в замочной скважине и шагнул ко мне. Пришлось сдержаться, чтобы не отступить назад и позволить ему обнять меня за плечи. Когда-то его близость успокаивала. В память о былом я положила подбородок ему на плечо.
— Милана, ты ведь даже не понимаешь, как дорога мне, — зашептал он жарко, стискивая меня сильнее и толкая к столу. — Не могу поверить, что ты пришла. Точно знаю, что неспроста и совсем не ко мне, но это не важно…
Ловкие пальцы забрались под одежду. Упираясь в жёсткую грудь, я толкнула его от себя, но оказалась на столе. Он опрокинул меня, придавив сверху, сметая всё со столешницы, схватил запястья и вздёрнул их над головой. Аристократичное узкое лицо зависло над моим в нескольких сантиметрах, рот приоткрылся, являя мне ряд одинаково заострённых изогнутых тонких зубов, обдавая ароматом сандала и крови. Глаза, до того прозрачные голубые окрасились чёрным и на бледной коже казались бездонными. Они тянули в себя, подчиняли, заставляли извиваться, стараясь прижаться теснее…
На груди полыхнуло нестерпимо, и я вскрикнула, ранено забившись, швырнув от себя гибкое тело. Он отлетел к стене, с размаху впечатавшись спиной и сполз на пол.
— Ты пришла ко мне с меткой высшего, — он попытался подняться и снова упал. Сухой смех сотряс воздух. — Смерти моей хочешь, любимая?
— Ссука, — прошипела я, сгибаясь, не в силах вздохнуть. Оказавшись на коленях, я пыталась втянуть воздух в пылающие лёгкие.
Печать на мне действительно была и она функционировала. Даказательство этому было болезненным. Валс, кривясь, вытер кровь с уголка губ и откинул голову на прогнувшуюся стену.
— Полагаю, ты сама не знала про подарок своего визави.
— Догадывалась, — призналась я, принимая сидячее положение, — но надеялась, что ошиблась.
— Решила позлить мужика за мой счёт?
— Он узнает? — стало жутко.
— Уже знает, — хохотнул восставший и охнул, ухватившись за рёбра. — Порой ты поражаешь меня своей невежественностью.
— Мы проходили разные школы.
— Очевидно, что так, — обвиняюще выплюнул он. — Ты дикая, неприручаемая и совершенно невыносимая в собственном отречении от своей природы.
Скривившись, я подняла перевёрнувшуюся рамку и, стряхнув стекло, швырнула её в бледное лицо, конечно не попав.
