«Да, я шут... я циркач, так что же...
Пусть меня так зовут вельможи,
Как они от меня далекиииии...»
- Эй, мистер Икс, за тобой пришли.
Гошка сунул голову в гримерку.
- Не знал, что ты еще и поешь. Давай, вставай. Ждут тебя. Важные люди пожаловали по твою душонку.
Когда внизу увидел людей Потемкина, заболело ребро. Видать, пришли отвесить добавки.
- Я вроде отступные не просил. Рассчитали, так рассчитали.
- Идем, клоун! - Гном в своем репертуаре.
- Я, может, вначале грим смою?
- И так сойдет. В самый раз.
Один-один, засранец. Но я отомщу. И дурным голосом заголосил:
- Как они от меня далекииии... никогда не дадут рукииииии![1]
В машину загрузился сам... но сердце все же начало подрагивать от одной мысли, что вдруг ее увижу снова. Издалека. Хотя бы в окно. Увижу эту высокомерную сучку, которая поиграла со мной в любовь и тут же обо мне забыла. Да,... просто увидеть. Одним глазом. Все это время только о ней и думал. Ночами с закрытыми глазами лежал и вспоминал, как прикасался к ней, как целовал. И что говорила мне... мне - тому, кто не раз девкам напевал и не такое, чтоб ноги раздвинули, а сам повелся на ее: «Я подумала о том, что могу очень сильно полюбить тебя, и мне стало страшно». На самом деле страшно было мне. Каждую ночь понимать, что без нее жизнь стала совершенно серой, как этот проклятый декабрь без снега.
Джип привез меня не домой к Потемкину, а в какой-то офис. И я как-то не совсем уверенно решил, что у меня слишком запоминающийся прикид, чтобы прибить прямо здесь. И намеренно улыбался разукрашенным ртом секьюрити и на ресепшене отвесил реверансы. Скорчил рожу в стиле "Оно" в камеру и пошлепал в лифт.
В офисе меня ожидал Его Сиятельство Потемкин. Восседал в кресле за столом, но, когда я вошел, он соизволил встать. Наверное, прикончит лично. Только не пойму, зачем такая отсрочка была.
- Добрый день, Марк.
Опачки, он запомнил мое имя? Это плохо или хорошо?
- Добрый. Раз вы так говорите.
- Присаживайтесь. Сейчас принесут чай и кофе.
- Спасибо. Я уже пил и то, и другое.
Не присел, и он остался стоять. Потом отошел к окну и развернулся ко мне полубоком. Высокий, худощавый. Аристократичная внешность вполне подходит под его фамилию. Очень холодный внешне. Есть что-то в его облике, внушающее подсознательный страх. Но не мне. Я его не боялся. Мне, скорее, было интересно, чего именно он от меня хочет.
- Моя дочь смертельно больна. У нее миастения.
Как выстрелом в упор в самое сердце. Я судорожно сглотнул и сдавил руками клоунский колпак, чувствуя, как больно сдавило грудину.
