— Вы тратили мое время! — Голос Валмаксиана почти сорвался на крик, отразившись эхом от голых стен. — Вы тратите мое время сейчас.
— Значит, я оторвал тебя от работы? — спросил Келаэрид. — Над посохом, я так понимаю.
Кровь отлила от лица Валмаксиана, и его бросило в жар, хотя он и догадывался, что старый эльф следит за его работой.
— Да, над посохом, — ответил Валмаксиан. — Он станет моим шедевром.
— Твоим шедевром! — Келаэрид жестоко рассмеялся. — Шедевр, который, я надеюсь, ты готов потерять. Если Эн’Сэль’Динен узнает, что он для тебя значит, именно его он потребует в качестве платы.
Валмаксиан открыл рот, чтобы возразить, чтобы накричать на умирающего эльфа, но не смог вымолвить ни слова. Ощущая дрожь в коленях (какое гадкое чувство!), он вскочил и отвернулся от постели.
— Эта болезнь поставила в тупик всех священников. Всех до единого. Мое тело меня подвело, так что я отправляюсь в последний путь, Вал. И это последний раз, когда ты видишь меня, — проговорил Келаэрид в спину Валмаксиана. — Ты не можешь сказать мне, что я был прав? Не можешь пообещать, что все исправишь?
Валмаксиан повернул голову, но недостаточно, чтобы видеть своего бывшего наставника:
— Поэтому вы отправили за мной? Чтобы по прошествии стольких лет я мог сказать вам, что вы были правы? Или вы надеялись услышать, что демон заставил меня заплатить какую-нибудь страшную цену, чтобы вы смогли, наконец, сказать «Я же говорил тебе»?
— Ты считаешь, что я этого хочу?
— А разве нет?
— Ты был как сын мне.
— Я не ваш сын. И никогда им не был.
Валмаксиан оторвал одну ногу от пола, и ему показалось, что она весит не меньше тонны, но когда он поднял вторую, стало уже полегче. Маг бросился прочь из спальни. Келаэрид не пытался его остановить, он не издал ни звука: не звал, не смеялся, не кашлял.
Устремив глаза к полу, Валмаксиан выскочил через дверь и понесся по коридору. Внезапно он почувствовал прикосновение чьей-то руки и остановился.
Подняв голову, он встретился взглядом с молодой эльфийкой. Ее длинные каштановые волосы были перехвачены сзади лентой, простая хлопковая кофта и брюки выгодно подчеркивали безупречную фигуру со стройными ногами и пышной грудью. Полные губы были плотно сжаты, а кристально-синие глаза, сузившись, смотрели с осуждением.
— Вы — Валмаксиан. — В ее мелодичном голосе явственно слышались гнев и возмущение.
Второй раз за день, второй раз за последние шестьсот с половиной лет Валмаксиан не знал, как отреагировать.
