— Мало читаю Блока. Казалось бы, родился в Ленинграде, 17 лет прожил там. Сам не знаю, почему так. не знаю. Но сейчас прочитаю вам «питерский блок»: Блок — Ахматова — Бродский. Поймете, какая связь.
Начинает с известного: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.» Затем — Анна Ахматова: «Он прав: опять фонарь, опять аптека...» Михаил Козаков был знаком с Анной Андреевной, первым, еще до публикации, читал ее потаенный «Реквием».
Читает, почти не делая пауз между стихами. Со сцены звучит Иосиф Бродский — последняя часть триптиха: «Ночь. Камера. Топчан. Толчок // Опять херачит мне в зрачок...»
— Если помните, «Дуэт для голоса с саксофоном» — целиком стихи Бродского — такой близкий мне поэт. Вдова Иосифа позволила мне лично читать все его стихи, неограниченно. Горжусь.
— Вот тебе диски DVD с «Дуэтом...» и спектаклем «Чествование», вот моя последняя книга «Третий звонок». подожди, напишу на ней что- то. Спасибо тебе за твои презенты. (Подарил ему три свои книги и набор «Белорусского бальзама».) Дружбе нашей с тобой столько лет! Рад, что ты тут, в Минске, всегда меня ждешь. Дай нам Бог еще много встреч! А в Москве, поверь, совсем грустно. Мало кто из бывших соратников остался... Пригласили на юбилей театра «Современник» — не пошел. Там из близких осталось всего четыре человека. Нужно было бы выпивать: а с кем? За кого?.. Некоторые из бывших соратников озлились на меня — за что?! Заседание комиссии по присуждениям премии «Триумф». Там мои друзья: Юра Башмет, Вася Аксенов, Олег Меньшиков... Услышав мою фамилию, Табаков решительно заявляет: «Этому — никогда!» Почему? Вместе с Леликом начинали, нигде ему дорогу не перешел... Что с людьми делается!
— Со Станиславом Рассадиным у вас недавно интересная теледискуссия была.
—Да, Стасик... болеет тяжело.
— А пятая жена твоя — поддерживает?
— Полужена, полу домработница. Из провинции она, не такая уж и красивая... Думал покой, наконец, обрести, лад, домовитость... Но — с разных планет мы, ничего общего... да и вредные наклонности сейчас выявились...
Ему передают два пакета, в обоих маленькие «самиздатовские» брошюрки со стихами. Попивая чай, Козаков смеется:
— Во всех городах суют мне свои стихи! С надеждой, конечно же, что заинтересуюсь, буду читать. Вот, и минчане туда же.
Отработав программу, водрузил на нос очки, присел к столику, перебирает зрительские записки.
— «25 лет назад вы выступали в нашем Политехническом, читали Ахматову. Вы не боялись в те годы?» Нет, не боялся. Я ж в кино трижды Дзержинского играл.
