Свои мечты, свои страхи, свою историю...
Как зародилась ревность у его отца.
И еще хуже, что его мама потеряла слух после полученных повреждений. Женщина, которая так о нем заботилась, помогала ему оказаться там, где он был сейчас, теперь не могла слышать всю силу музыки, которую он создавал, которой жил.
Мужчина, которого я любила, рассказал мне все, пока мое сердце не отяжелело так, что от этого раздирало все мои легкие, я не могла дышать и мои слезы лились ручьем. Той ночью мы лежали вместе, наши руки были сплетены вместе и покоились между наших бедер. Мы оба прочувствовали такую ненависть, пока росли.
Мы с самого начала знали, что нас объединяло.
Он хотел мне показать старый шрам, оставленный его отцом. Это место было прикрыто новой повязкой, плоть была припухшей и покрасневшей, из-за того, что ему пришлось сделать во время возвращения.
Теперь, когда прошло несколько дней, лежа на его кровати в автобусе, я изучала татуировку Дрездена, которой было отмечено его тело. Что он сделал для того, чтобы доказать, не только мне, а самому себе, что был готов к тому, чтобы быть со мной. Он вывернул свою душу наизнанку.
«Честность», — произнесла я про себя, обводя завитки букв.
Он вырезал это слово прямо на своей коже. Ему не был необходимости заходить так далеко, и все же... для Дрездена не было такого понятия как «слишком».
— Готово, — прошептала я, отодвигая лосьон в сторону. — Выглядит неплохо. Очень чисто.
Приподнявшись на локте, он прижал меня к себе, прикусывая зубами мою нижнюю губу.
— Это не настолько сложно как у тебя.
Я улыбнулась сквозь его поцелуй.
— Смысл такой же.
— Так тебе нравится?
Зарывшись пальцами в его волосы, я крепко схватилась за них. Цвет его глаз был как свежая зелень, молодая и живая.
— Ты нравишься мне.
Сосредоточившись на моем взгляде, Дрезден провел большим пальцем по моей щеке.
— Прекрати быть такой жестокой. Я тебе не нравлюсь.
Мое сердце екнуло. И в это мгновение замешательства он воспользовался своим преимуществом, наклонился, унес весь кислород вместе со своим поцелуем, который поглотил все мое понимание этого мира. Он мне не нравился? Я слышала, как он выдохнул, чувствовала его щетину на своей коже. Нет. Он был прав.
Оттолкнув его, я сделала так, что между нами появился дюйм воздуха. Этого было мало, но для того, что я хотела сказать, этого было достаточно.
— Я люблю тебя, Дрезден.
— Так лучше, — он окутал меня словно туманная дымка, повалив на простыни. Я была счастлива даже задохнуться там, но он бы не позволил. Его язык нашел мой собственный, от чего по моим венам заструилось пламя. Невозможно было умереть, когда он давал мне такую жизненную энергию. — Лола... Я тоже люблю тебя. — Его зубы блеснули. — Черт, я на самом деле люблю тебя.
