— С мамочкой. Прощаюсь перед смертью.
— А ты собрался умирать?
— Вы же решили меня повесить.
— Ещё рано, малыш… Мы ещё не насладились сполна твоими муками. Сейчас мы поиграем с горячими железками, если ты не против.
— Делайте, что хотите, — равнодушно отвернулась девушка.
Капитан подал знак и подручные, сняв с девушки ошейник, потащили её к деревянным «воротам», где крестообразно распяли за руки и за ноги. Рядом горела жаровня, на которой раскалялись железные прутья. Раздетый по пояс мускулистый вальдо помешивал угли, чтобы они горели равномерно. Ясса старалась не смотреть в его сторону, но глаза сами возвращались к яркому блеску огня и наливающемуся краснотой металлу.
Палач приблизился и содрал зелёную форменную куртку, разрезав её на куски. Затем оторвал у рубашки рукава и вернулся к жаровне. Капитан взял одно из раскалённых клейм и приблизился к Яссе. Поднёс пылающий конец к лицу, и девушка ощутила исходивший от него жар. Она невольно отпрянула, и на губах Асобеля появилась довольная улыбка.
— Боишься? — спросил он.
— Мама меня учила, держаться подальше от огня и большой воды… — пробормотала Ясса, косясь на раскалённый металл.
— Посмотри на узор… Этим клеймом я помечаю своих лошадей и рабов.
— Вы хотите сделать меня рабом?
— Почему бы и нет? Ты такой весёлый и послушный… Идеальный раб.
— Попались бы вы мне в другое время и в другом месте, вы бы так не говорили…
— Шутник! — хмыкнул капитан. — Так, где тебя заклеймить: на лице или на теле?
— Думаю, не стоит портить такое красивое лицо, — пробормотала девушка. — Надеюсь, оно мне ещё пригодится…
— Согласен.
Капитан схватил Яссу за плечо сильными пальцами, сжал, словно клещами, и прижал раскалённый металл к оголённому предплечью. Зашипела сжигаемая плоть, в воздухе резко запахло палёным мясом, и руку девушки пронзила острая боль. Она рванулась в сторону, но верёвки и рука капитана крепко держали её. Сквозь, до боли, стиснутые зубы прорвался глухой стон.
— Славно, славно, молодец… — ласково проворковал капитан, словно успокаивая испуганное животное.
Он отбросил использованное клеймо и протянул руку за другим, которое услужливо подал ему палач.
— Ну вот, полдела сделано. А теперь я заклеймлю тебя с другой стороны, вдруг когда-нибудь я отрублю тебе эту руку?
Ясса не ответила. Стиснув зубы и закрыв глаза, она старалась сдержать рвущийся из груди стон, чтобы не показать перед этими ублюдками охватившую её слабость.
Острая боль пронзила другую руку. Ясса закусила до крови губу, стараясь не кричать.
