Я впала в уныние. Кстати поесть мне, так и не принесли и на этот день. В комнате было холодно. А меня вырядили в шелковое черное платье, которое не то что не грело, оно даже не сохраняло то тепло, что ещё осталось в моём теле.
И под гнётом всех этих неприятностей, я уснула. Мне казалось, что тетя Зина гладит меня по волосам, как в детстве, когда меня кто-то дразнил лгуньей и обижал. Ласковый голос, нежно приговаривал, а тёплые руки дарили тепло и спокойствие. Я вздрогнула, и открыла глаза. Маленькая фигурка сидела рядом, и ласково приговаривала.
— Довели девочку, кровопивцы окаянные. Управы на них нет. Ироды.
Я повернула голову к домовой.
— А вы кто? — прошептала.
— Да знамо кто, домовая. Матери твоей служила, Орыся я.
Я вскинулась и села. Если матери моей служила, тогда что она здесь делает.
— Значит вампирам служите? — враждебно начала я.
— Духи с тобой, что несёшь глупая. Цветане служу. — сказала она махая руками.
— Мама умерла если вы не знали.
— Знала, потому к этим работать пришла. Цветана наказала мне смотреть в оба, и если дед твой своего добьётся, так к тебе на помощь спешить. Не допустить непоправимого. — она вздохнула. — Снаружи в замок непрошенным гостям не попасть. А коль изнутри тебе помогать, то можно. Войти тяжело, а выйти просто.
Она усмехнулась.
— Собирайся уж, метла твоя ждет. Да и жоних прибыл. Как бы не изловили нас. Мне на кухне быть надобно, пойдём, вернусь морок наведу, а то как заметят пропажу, поднимут шум.
Я слушала её и улыбалась. Похоже моё скорое замужество отменялось, и так удачно.
— Теть Орыся, а я есть очень хочу. Два дня не ела, и замерзла на смерть. Холодно у них здесь. — пожаловалась я, когда мы с нею шли по коридорам прислуги. Серый плащ с капюшоном, прекрасно скрывал шёлковое одеяние. Домовая ахнула.
— Не уж то ни разу не кормили, окаянные. Как же так? Как же так? — причитала она.
Мы направились на кухню, где вкусно пахло едой. Мой желудок завел песню влюбленного кита, как только мы ступили на порог.
На кухне не было никого, кроме еще одного домового. Он сидел за столом и пил чай, или что покрепче.
— А сюда никто не войдёт? — спросила я шепотом, на что домовой лишь рассмеялся.
— Чего это ты девонька, выдумываешь. Кто ж войдёт к нам, коли нас за грязь под башмаками ихними держуть. — выдал икнув старичок.
Я поклонилась и поздоровалась.
— Будьте здоровы домовые работнички! — мужичок подскочил и ответил.
— И ты здорова будь девица краса! Откуда ж ты здесь?
