- Через всю Кривушу в исподниках на виселицу поведу! - крикнул Тимошка, отшвыривая ногой штаны, которые снял Юшка. - Отведите его в мой амбар. Захара в сходную избу заприте. А вы, проклятые, подыхайте тут с голоду вместе со своими женами и детьми!
Гривцов вложил наган в кобуру, подошел к повозке, на которой стоял пулемет.
- Поехали! - крикнул он бандиту, державшему дверь, и первый прыгнул на телегу.
Юшку и Захара окружили бандиты. Толкнув в спину прикладами, повели с усадьбы. Из домика с криками выскочили женщины, таща на руках детишек. Авдотья кинулась за конвоирами, но поскользнулась и упала в дорожную грязь...
3
В ту суровую осень на Тамбовщине то тут, то там вспыхивали кулацкие мятежи, которыми руководили сбежавшие из городов офицеры и агитаторы эсеровского центра, специально посланные в уезды.
Почувствовав пропасть под ногами, они настолько озверели в своей слепой мести, что не брезговали самыми жестокими мерами.
В селе Ямберна кулаки живыми сожгли на костре братьев Половинкиных: Семена - за то, что был секретарем сельской партячейки, Дмитрия - за участие в комитете бедноты. Одиннадцать коммунистов того же села подверглись страшным пыткам.
Тарадеевские кулаки по шею зарыли в землю председателя волкомбеда и раскаленным железом ослепили его. Средневековый смрад повис над селом...
Живыми топили в колодцах, отрубали топорами головы, вешали, стреляли людей, которые собирали по селам хлеб голодающему пролетариату, людей, осмелившихся строить новую жизнь на селе.
Мятежи в Моршанском, Кирсановском, Шацком, Борисоглебском и Тамбовском уездах унесли сотни жизней первых коммунаров (так называли тогда всех коммунистов и сочувствующих им). В десятках волостей были разграблены хлебные склады. Хлеб, с таким трудом собранный для голодающих, кулаки снова зарывали в землю, а то и просто сжигали на месте.
Головы многих мужиков-середняков, точно флюгера, вертелись то в одну, то в другую сторону; они не успевали еще решить, идти ли с мятежниками, как выстрелы раздавались уже с другого конца села, и они запирались на все задвижки и "пережидали". Но, пожалуй, самым страшным было равнодушие, с каким наблюдали иные мужики за расправами над коммунистами. А то и сами помогали мироедам.
- Что же вы делаете, мужики? - обращался к ним коммунист, которого они били. - Ведь для вас же лучшей жизни добиваемся.
И слышал равнодушный ответ:
- Откедова мы знаем, кому ты лучшего хошь? Покедова не видать от вас...
