В подвале темно и душно. Юшка торопливо отгреб картошку от печки, там показалось отверстие.
- Скорей лезь, скорей!
Василий нырнул в темноту, ударился раненой ногой о какую-то доску, чертыхнулся. Юшка завалил лаз под печку картошкой и убежал. Все затихло. Василий уткнулся ртом в полушубок - душил кашель от пыли.
Вскоре он услышал, как наверху по пустым комнатам бегают люди и гулко хлопают выстрелы. А вот и подвальная дверь тихо скрипнула... Хрустнула под чьим-то сапогом картошина.
По спине Василия пробежали мурашки.
Сиплый голосок:
- Ванька, пальни в печку! Можа, туды залез, дьявол!
Оглушительно громыхнул над головой выстрел. На шею посыпалась глина.
- Нигде нет. Как скрозь землю провалился. Наверно, ускакал тоже, проклятый!
- А картохи-то скоко припасли! Надо приехать набрать возок.
И ушли...
Захар стоял среди мужиков-коммунаров, собранных Тимошкой Гривцовым, и машинально твердил молитвы.
Женщин и детей Карась загнал в домик, у двери поставил бандита с обрезом.
- Где Васька Ревякин? - крикнул на коммунаров Гривцов и хищно передернул щекой.
- Убёг, - ответил Семен Евдокимович.
- Куда? - Тимошка положил руку на эфес шашки, болтавшейся на боку.
- А я почем знаю. Я за ним не бегал.
- Ах, ты не знаешь? Гришка, всыпь ему плетей!
Горбоносый пьяница Гришка Щелчок сорвал с Семена Евдокимовича шубу и изо всех сил хлестнул по спине плетью. Съеденная потом рубашка расползлась, оголив богатырские лопатки грузчика. Красные змеи одна за другой легли крестом на теле коммунара.
- Ну, вспомнил?
- Убёг, говорю, - прохрипел Семен Евдокимович.
- За что отца бьете? - крикнул младший сын грузчика Михаил. - Лучше меня секите!
- Гришка, заткни ему глотку! Всыпь неочередных, коль выпрашивает.
Гривцов подошел к Захару, взял за грудки:
- А ты зачем сюда приперся? Ты же не в коммуне!
- Машу пришел взять, тяжелая она. И Мишатка больной.
- Говори, куда Васька убег? Не скажешь - убью!
- Коль господь бог твоей рукой водит, Тимоша, - покорно ответил Захар, - то стреляй, все одно.
Гривцов дернул его за бороду, свалил с ног и стал бить носком сапога:
- Мово отца не жалели, сволочи, так и я вас, проклятых, не жалею! заорал он, рассвирепев.
Подскочил к Юшке, ткнул ему дулом нагана в живот и сквозь зубы процедил:
- А с тобой, иуда, у меня особый разговор будет! Сымай отцовы штаны. Ну!
Юшка перекрестился, снял штаны.
- У нево и исподники-то черные, как штаны, - засмеялся Карась, указывая плетью на Юшку.
