- Что ж, - тяжело вздохнул Потап. - Вдове нужна лошадь. Ребятишек куча. Я сам хотел ей отдать. А хлеба больше нет. Сход решил по десять фунтов с едока - я по двадцать отвез. Вон, спроси у Сергея. Отвез я, Сергей?
- Верно, привез вчера, - ответил Сергей, шагнув деревянной ногой к Потапу. - Только ты што ж себя со всеми равняешь? Сход для середняков постановление сделал, а не для кулаков.
- А меня кто же в кулаки-то записал? Я Аграфене каждый год помогаю. Спроси ее, сколько хлеба ей дал? Вон он, мой хлебец, где.
- Не ври, Потап! - крикнул Андрей Филатов. - Знаем, сколько у тебя было хлеба и сколько Аграфене дал. Спрятал сколько, вот про што скажи!
Потап покачал головой:
- А еще правду ищем, мужики! Сами правду топчем!
- Ах ты кровосос! - вспылил Сергей Мычалин и закостылял на деревянной ноге к Потапу. - Ты правду трогаешь? А есть она у тебя? А ну ставь свою правду рядом! - И он вскинул деревянную ногу на порог. - Моя правда вот она, ее видать! Всем видать! А твоя где? Ну?
Во двор с гиком влетел на подводе Петька Курков с товарищами.
- Привет беднейшему крестьянству и его деревянной ноге! - весело крикнул Петька, видя, как Сергей задрал ногу на порог. - Мы готовы грузить хлеб гражданина Свирина.
Василий узнал Юшкиного коня и с тревогой спросил Петьку:
- А тесть где?
- Спит у плетня. Пьяный в доску.
Потап криво усмехнулся, Василий заметил эту усмешку и грозно шагнул к нему.
- Хлеб излишний показывай!
- На свою голову окстил крестничка, - пробурчал Потап, глядя мимо Василия.
- Ты зубы не заговаривай! Говори, куда спрятал хлеб?
- Вон он, в ларе. Сами видали. Я не прячу.
- Норму оставил, а остальной где? Где, спрашиваю?!
Потап молчал.
Петька подошел к Потапу, легонько дотронулся до его плеча пальцами и вкрадчиво спросил:
- Так, значит, нет лишнего хлебца, папаша?
- Нету, нету, - ища поддержки, ответил Потап. - Все у меня на виду, сынок.
- Крест положи на живот, - приказал Петька.
Потап помедлил, покосился на продотрядчика, но перекрестился.
- Та-ак, - раздумчиво протянул Петька. - А если найду? - И пытливо уставился на Потапа.
Тот несколько мгновений колебался, потом выдохнул:
- Ищи.
- Так... Значит, папаша, если на твоем дворе я хлеб обнаружу, то он не твой. Ведь мог сосед зарыть у тебя во дворе? Конечно, мог! Ну и тогда хлебец этот будет принадлежать голодающему пролетариату! - Засучив рукава, он оглянулся, ища глазами лопату. - Ишь и лопаточки не видать у тебя на дворе, папаша. Сломалась, что ли? Или сосед утащил, когда хлеб зарывал?
