2
В ту же ночь задворками, по огородам, к дому Юшки крадучись шел Сидор.
Дверь Юшкиной избы оказалась открытой.
- Есть кто дома? - тихо спросил Сидор, сунув голову в темный проем двери.
- Есть, есть, проходи. Кто там? - ответила Авдотья.
- Это я... Сидор.
- Батюшки-матушки, - растерялась Авдотья.
- Што дверь-то ночью нараспашку держите?
- А чего у нас красть-то? Духоту да смехоту, как отец скажет?
- Где сам-то?
- Да все с конем, все с конем. Слышишь? Как с человеком гутарит! Чуть языком не облизывает. Садись на лавку. Темно у нас, как в погребе, свечка вся сгорела.
Сидор молча нащупал лавку, сел.
- Упадом падает мой мужик. Я уж говорю ему: чем так убиваться, лучше батрачь всю жизню. Таперь вот рыдван ищет, с ног сбился. Утром в Ивановку бегал. Услыхал от кого-то: у Завидона рыдван за ригой валяется старый - и побег. Вернулся - ноги едва волочит. Лег на лавку: дай, грит, полушубок. Даю. А он его не под голову, а в ноги. С ума спятил отец! Грит, ноги-то работали, им отдых нужон, а голова бестолковая заслужила того... Вот она и есть - духота да смехота... От кого их прятать?
- Ай кто пришел, Авдотья? - спросил Юшка, появившись в дверях.
- Сидорушка к нам пришел, отец, кормилец наш.
- А, советская власть! Какая нужда в ночь пригнала? В батраки больше не наймусь. Ты бы вот, советская власть, рыдванчик мне спроворил. Хоть завалященький...
- А что, если я с этим и пришел к тебе? - с ухмылкой сказал Сидор.
- Врешь! Свой старый не отдашь, а в селе нет даже ступицы гнилой нигде. Я все обрыскал.
- А вот и отдам, - испытывая Юшкино терпение, ухмыльнулся Сидор.
- Не пойму я тебя: куда ты гнешься, куда ломаешься?
- А вот и понимай: телегу тебе даю. Время, Юхим, пришло другое. Давай забудем старые несогласии. По земле теперь родниться надо. Ведь в одну землю-то сохи втыкаем. А еще то ли будет!
- Да ты што?.. И вправду рыдван дашь? - обрадовался Юшка.
- Зря слов не бросаю. Приводи завтра своего вороного и запрягай.
- А не попятишься опосля? - все еще не доверяя, подошел к Сидору Юшка.
- Вот те крест. - Сидор махнул в темноте пальцами перед лицом.
- Погодь, погодь, а што я должон тебе за рыдван делать? Не даром же...
- Даром, Юхим. Я вить твои труды помню, не забудь и ты мое к тебе благоволение... Тебя-то в комитет, выбрали?
- Васятка от нашей родни.
- Еще кого же почитать?
Юшка сказал. Он механически отвечал на вопросы, а думы его были далеко. Он хорошо помнит Сидорову, телегу... каждую чекушечку помнит. Сколько копен свозил на ней с больших Сидоровых полей!
