- О господи, - перекрестилась Василиса.
- Оттого и голодают, - строго сказал Захар, - что креста не признают и богу не верят. - И метнул на Василия уничтожающий взгляд. - Господь карает за грехи...
Панов переглянулся с Василием, отер губы.
- Спасибо, Захар Алексеевич, Василиса Терентьевна, спасибо. Наелся как следует. Давно не ел домашней каши. Пойду проверю, накормили ли моих бойцов. - И встал из-за стола.
- Не на чем, - буркнул Захар. Он ждал, что гость перекрестится, но не дождался.
...Василий проводил Панова до ручья, бегущего по Кривушинскому оврагу.
- Ты понимаешь, Алексей, отец хороший мужик, честный, но...
- Не объясняй, понимаю.
Захар ожидал Василия на крыльце, загородив собою дверь:
- Так ты что же... коммунистом стал?
- Да, батя. За большевистскую правду буду бороться, пока сил хватит.
- Так-так... А может, пожалел бы отца-то? Не страмотил бы на все село?
- А может, - в тон отцу ответил Василий, - отец признает сына взрослым? У него у самого уже семья...
- Ну что ж... знать, и я перед богом виноват. Не совладал, упустил. Пороть поздно... Эх, горе-горюхино! - едва слышно заключил он и, сгорбившись, ушел в избу.
Василий закурил, постоял на крыльце, всматриваясь в тревожную темноту села.
Тихо подошла Маша:
- Как же я-то, Васенька?
- Чего тебе?
- Неужели ты кресту не веришь, в бога не веришь?
- Не верю...
- Как же мне-то?
- Коли любишь - с безбожником жить будешь.
- Грех тебе, Вася, сумлеваться во мне. На смертушку страшную пойду за тобой.
- Ну вот и хорошо! - Василий ласково обнял ее.
...А Захар долго еще ходил по избе. Крестился, просил бога вразумить непутевого сына и каждую молитву заключал своим неизменным: "Эх, горе-горюхино!"
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
С вечера к сходной избе потянулись девушки и молодки. Продотрядчики успели перемигнуться с ними... И вот они уже тут как тут. Жаль, нет гармошки или балалайки, а то бы... Но и "под язык" петь и плясать можно. Тонкий девичий голосок несмело запел:
Сирень-ветка, сирень-ветка,
сирень-ветка хороша,
кто в любови понимает,
тот целует не спроша.
Бойкий звонкий голос молодухи ответил:
Я плясала, плясала,
с меня шаль упала!
Ребятишки-шваль,
поднимите мою шаль!..
Продотрядчик Петька Курков, конопатый курносый крепыш, самый молодой в отряде, выскочил из избы, заломил картуз набок, выпустив на волю курчавый чуб.
- Здравствуйте, дорогие товарищи девушки! - Он жеманно поклонился. Привет вам от рабочего класса, пролетариата, то есть. И от меня, Петьки Куркова, лично персонально!
