3
Их было восемнадцать...
Восемнадцать сынов рабочих и крестьян, восемнадцать рядовых красноармейцев из Минского отряда Губчека, которым командовал Пасынков.
Их держали под арестом тут же, где они служили, - во дворе епархиального училища. Они видели, как избитого до полусмерти командира вывезли со двора на крестьянской подводе. Куда? Они не знали. Только молча поглядели друг другу в глаза и, не говоря ни слова, поклялись бороться до конца...
Перед вечером красноармейцы заметили, что охрана слишком "помолодела", безусые гимназисты едва держали винтовки. Значит, мобилизованные по домам расползлись.
Ночью, когда в городе все затихло, арестованные сгрудились у ворот. Короткий, негромкий свист - сигнал к действию - и ворота распахнулись.
Гимназисты обалдели от неожиданности и страха. Им заткнули рты обрывками потных портянок и повели, как арестованных, - на случай неожиданной встречи с патрулями.
Связанных обмотками гимназистов оставили на берегу Цны.
У Тезиковского моста легко обезоружили двух мертвецки пьяных унтеров.
К рассвету добрались до леса. Присели отдохнуть. Неожиданно где-то рядом послышались треск сучьев и испуганные голоса.
- Эй, кто там?
- А вы кто? - отозвались из кустов.
- Кто-кто?.. Тамбовские водохлебы! Иди сюда - узнаешь!
- Только уговор - ружьей не балуй, а то нас тут много. - И из-за куста показался саженный детина.
Подошел. Настороженно оглядел всех.
- Тык вы тоже хоронитесь? - спросил он и, не дожидаясь ответа, вынул кисет. - Налетай, братцы, на мой самосад! Дарька намедни принесла цельный мех!
Восемнадцать рук молча потянулись к кисету. Детина присел и пустил кисет по кругу.
Над головами потянулись облачка сизоватого дыма. Один из восемнадцати подсел к хозяину самосада и грозно сказал:
- Хоронитесь в лесочке? Нас на погибель оставили? А ну зови всех!
Детина испуганно озирнулся, вскочил и пронзительно свистнул:
- Эгей! Братва! Суды! Свои!
Лес разом ожил - пересвист, окрики, хруст сухих веток под ногами.
- Да тут, видать, целый полк!
- Как разоружили нас, так многие сюда и подались. Дом-то далеко. А градские, те многие у них остались.
Бойцов было больше сотни. Окружили они восемнадцать смельчаков плотным кольцом и жадно ловили каждое слово.
- Вы, знать, ждали, что винтовочки вам на подносе офицерики вернут? Власть на произвол бросили! А мы под охраной были и то... Вот четыре винтовки уже есть! Отдохнем, опять на добычу пойдем!
Из толпы выступил черный, похожий на цыгана, красноармеец:
