14.07
Мне приснился Олег Канищев из моего класса. Фанфарон, тупица и отчасти антисемит, он был мне малоприятен. А тут вдруг я чувствую к нему огромную симпатию. Выясняется, что он не чужд совр. искусству (в реальности разве что его отец был важным архитектором в Одессе) -работал в съемочной группе в путешествии по Бразилии, фильм был потом показан на Документе. Знает кое-что и с уважением отзывается о моих работах. При этом я чувствую в нем ауру неудачи и грусти - похоже, проблемы с семьей, с алкоголем, да и в той съемочной группе он явно был не на первых ролях. Но меня это тоже располагает - в нем есть горечь понимания. Уже проснувшись, стал мечтать, как хорошо было бы встретить такого Олега Канищева. Убедить его, в конце концов, показать мне свои работы, и там оказались бы замечательные и никому не нужные наброски каких-то построек среди джунглей. Дружить с человеком, с детства знакомым, но при этом вдруг ставшим чудесно настоящим, неуверенным, грубым и трепетным - другим.
15.07
Обменялся несколькими письмами с Моней. Забавный его прикол с длиннющими идиотскими «именами файлов». Но как только там появляются знакомые рожи или знакомые имена, весь этот коммунальный «референтный» круг, мне становится скучно. Под конец еще Моня в своем, дескать, наивно-невинном философствующем стиле прислал мне ссылку на какое-то видео из телевизора в ютюбе и стал интересоваться: как это, на мой взгляд, «феномен» или «не феномен». Пришлось кратко ответить, что, на мой взгляд, это хуйня.
16.07
«Тулса». Фотографии Ларри Кларка.
Парень целится из пистолета в окно, сзади кусок американского флага, только звезды видны. Это порыв, это конец нашего мира как возвращение к порыву ветра. И наша хрупкость. Мы настолько хрупки, особенно в юности, что выстрелит в нас кто-то или нет, это уже почти не имеет значения. Смотреть на изгиб зеркала, рамы, ту полочку, эту, вдвижка наркоты - это уже почти не имеет значения.
18.07
Так оно накапливается в течение сотен лет - автобус, желтый свет. А потом следует: вот сейчас вдарим цветовой фон, здесь зелененький, тут красный! И это землетрясение, конец очередного дворцового периода.
19.07
Утром читал Богданова. Уже уходя в мастерскую, бросил взгляд на следующую страницу и вдруг увидел:
«... Я вспоминаю засыпанные домишки на окраине Рашкова. Где дверь видна, где окно, где угол дома... Дошли до пещер, ближе к верхнему краю обрыва. Там нашли кремниевую пилу и пару наконечников стрел».
