Огромное пастбище Ниды прямо передо мной. Сочетания солнца и тени, из которого вышли боги. Вот почему нужны горы, тени от их вершин. Возможно, «лабрис», двойной топор Зевса, это не только зигзаг молнии, но и абрис горы.
Поднимался на вершину Иды - тяжело, особенно по снегу. Зато приятно скользить по нему вниз. Так и наша жизнь - карабкаться в молодости наверх очень тяжело, страшно, как в фильмах Ларри Кларка. Зато легко скользить вниз под гору. А что будет, когда спустишься? Ну, будет ужин. Потом, правда, сон.
27.05
Опять ночевал под открытым небом у источника Ана-липси. Звезды сияли еще ярче, но потом с гор спустился холодный туман. Вдобавок, до меня все время доносилось какое-то шебуршание у закрытой таверны внизу на дороге. Зато в семь утра (!) я наслаждался бесплатным концертом под завтрак, с музыкой и маскулинными народными танцами. Это готовился марафон на вершину Иды, там, где я был накануне.
Я же тем временем выдвинулся в Камарес, и получил одно из самых опасных приключений в своей жизни. Я торопился, чтобы не опоздать на автобус, до Камареса 5-6 часов тяжелого пути. Как водится, сбился с дороги, полез вглубь ущелья, думая, что там будет пастушья тропа - но там в какой-то момент уже не было никаких тропок, даже козьих. Несколько раз мне приходилось снимать рюкзак, бросать его вниз с уступа и карабкаться вслед за ним. В какой-то момент из рюкзака вылетела и разлилась фляга с водой. Искать пробку не было сил, да и уже незачем, так
что я оставил флягу там же, с налепленной на нее Анютиной фотографией. Это был классический «рот! о!>7 по геШгп». Надо было лезть только дальше в ущелье. Больше всего я боялся, что оно окажется заперто стенкой - хотя мои геологические познания и карта такой возможности вроде бы не допускали. Это был бы пиздец! Но в конце концов, исцарапанный, я все же выбрался на шоссе и по нему доплелся до Камареса, упустив случай посетить пещеру, где когда-то нашли знаменитую керамику. Так что об этом придется и впредь только читать у Кереньи, радуясь, что со мной самим все обошлось.
Обгоревший, ополоумевший сижу в таверне в Кама-ресе, жду автобуса. Вокруг виноград, ласточки летают. Тут же местные мужички расслабляются пивом и в шутку делают вид, будто роняют стаканы. Они, впрочем, пьют греческое, а мне, не спрашивая, принесли «Амстель».
В автобусе обратно в Гераклион. Горы, рассекающие небо, море, на горах - деревья и виноград, в недрах -священные пещеры. Человек, собственно говоря, в этом мире и не нужен. Только чтобы смотреть. «Мы - глаза мира» (было у меня такое откровение шесть лет назад, на другом греческом острове, на Спросе). И еще ощупывать - камни, листву, таинственную изнанку гор. Может, здесь и появляются минойцы - соединение взгляда в небо и ощупывания, танцы с быками. Надо, кстати, не забывать главную цель моего путешествия - поиски ответа на вопрос, почему минойцы были такими счастливыми.
