Лимерос.
Неужели она вновь увидит свой дом? Может быть, он напомнит о Магнусе… О брате.
Он был ещё одним человеком, которого она предала, которому разбила сердце, и она никогда не сможет исправить это.
Люция с Лиссой на руках вышла из корабля и, когда они шагали по деревянному доку, зажмурилась, пытаясь укрыть глаза от солнечного света. Больно было смотреть на сверкающий Золотой Город, на его ясные стены. В самом центре красовались высокие дворцовые шпили…
А после её взгляд скользнул по лицу Клейоны Беллос — она была бледна, с покрасневшими глазами, но гордо вскинула подбородок.
— Что? — спросила Люция, когда та не проронила ни слова.
— Женщина, что заботилась о моём здоровье и о моей сестре, всё ещё живёт во дворце, — промолвила Клео. — Она чудесная и мягкая, но не слабая. Если хочешь, она с удовольствием позаботится о твоей дочери.
Люция на миг перевела взгляд на своего ребёнка. Лисса моргнула, и её потусторонний фиолетовый взгляд вновь стал нормальным, синим.
По спине Люции пробежала дрожь. Она не знала, что это значило.
— Спасибо за предложение.
Клео кивнула и отошла к своей помощнице.
…Когда они наконец-то оказались внутри, Люции попросила няню Клео помочь ей и обнаружила, что та действительно была готова помогать ей с Лиссой. Пришлось сдержать в глубине все угрозы, не поддаваться соблазну рассказать, каковы будут последствия небрежения к здоровью её дочери.
Поцеловав Лиссу в лоб и оставив её на няню, Люция отправилась с отцом к лорду Гарету.
Главный королевский советник хотел встретиться в тронном зале, там, где когда-то знамена были украшены богиней Клейоной и семейным гербом Беллосов — но теперь там не осталось ничего от короля Корвина.
Взгляд её скользнул по знакомым витражам и стенам. В коридоре всё было бело-мраморным, помост и трон — чистое золото…
И лорд Гарет ждал их в центре зала. Его борода стала седее с того мига, как Люция видела его в последний раз.
Он протянул к ним руки.
— Милые друзья, как я рад! Надеюсь, поездка была легка?
Его задумчивый голос, так напоминающий сыновний, заставил Люцию вскипеть.
— Столь приятной, какой может быть на крешийском корабле.
Лорд Гарет рассмеялся.
— Разве у императрицы на такой случай не было лимерийских судов?
— Большинство из них сожжено.
— И все мы теперь — как крешийцы… Но будем надеяться, что солнце ещё встанет, — его взгляд скользнул по Люции. — Моя дорогая, ты выросла самой красивой женщиной на свете!
Она не позволила себе улыбнуться в ответ на комплимент, не покраснела и не зарумянилась, как следовало бы ему ожидать.
