Темнейшее обещание | страница 12



Его грудь сжало что-то похожее на страх. Последний раз, когда они были вместе, она начала его ослаблять.

Лазарь потер рукой о бедро и, заметив это движение, мысленно выругался. На поверхности его кожи выступили тонкие кристаллизованные реки. Отравленные вены. Начало его погибели.

Он собрал древние тексты, чтобы найти легенды о семье отца, надеясь отыскать способ спастись. Бесполезная затея. Любой, у кого когда-либо кристаллизировались вены — если это у кого-то и было — молчал, как Лазарь и Тифон.

Объявишь о своей слабости сегодня, попрощаешься с жизнью завтра.

Итак. Вместо этого он укрепил свою защиту. Он бы женился на злобной, кровожадной женщине с огромной армией в её распоряжении. Она бы усилила его, а не ослабила. И Лазарь проигнорировал бы обжигающее желание к своей одержимости, чтобы не выследить её и не попытаться уговорить вернуться в его королевство.

Эта одержимость приблизит его к концу.

— Вернись в постель, и я покажу, почему буду лучшим выбором, — предложила нимфа с кокетливой улыбкой.

Чтение мыслей было еще одной способностью Лазаря благодаря матери. Его голова наполнилась мыслями другой нимфы, пока она рассматривала способы убить подругу и спрятать её тело.

— Я покажу лучше, — прохрипела она, хлопая ресницами. — Выбери меня.

Женщины ухаживали за розами в Саду Вечного Ужаса. Она были любовницами, а не воительницами, и им не хватало нужной доли озлобленности, необходимой его жене.

Ему нужно быть готовым к войне. Однажды Гера и его отец окажутся в загробной жизни. Все оказываются. Гарпия, которая поработила его, тоже умрет, и он соберет всех врагов в одном месте.

Борясь с яростью, он скрипнул зубами, пока не ощутил кровь. Гарпия. Джульетта Истребительница. Сука, которой нет равных.

— Вернитесь к своей работе, — сказал он, и нимфы нахмурились.

Делая широкие и уверенные шаги, ущерб от одержимости чудесным образом не повлиял на это, он открыл разум, выискивая любые скрытые опасности, которые могли его поджидать в коридоре, когда выходил из комнаты.

Двое его солдат сошли со своих мест, чтобы последовать за ним.

Лазарь не знал их имен. Он предпочитал сохранять эмоциональную дистанцию и считал привязанность еще одной формой слабости.

«В миг, когда ты решишься довериться другому существу, ты проиграешь».

Он завернул за угол и сказал:

— Докладывали о каких-либо беспорядках в деревне?

Чувство смятения осталось. Словно кто-то причинил боль человеку под его защитой…

Нет. Такого не будет. Никто не посмеет поднять руку на одного из его людей.