Мы пригибаемся, ускоряем шаги и, минуя саперов, роющих новую линию зигзагообразных траншей, оказываемся у подножия высоты, недосягаемые теперь для снайперов.
У розовой гранитной глыбы похоронен неизвестный солдат. На граните выведены углем бесхитростные слова: «Вечная тебе память, дорогой товарищ, которому мы не знаем ни имени, ни фамилии. Но ты был русским человеком, и мы клянемся быть такими, как и ты, кровью и жизнью своей защищать каждую пядь советской земли. Вечная слава тебе!» Дальше следует бесчисленное количество подписей, выцарапанных чем- то острым, финками или осколками.
Высоту эту раньше называли Кудрявой горой. Сосной и елью она была покрыта. С нее далеко все кругом видать, — говорит дед Егор.
Вот потому, что с Кудрявой горы далеко все кругом видно, она и деревня Соловьиный Островок, когда в этих краях начались военные действия, стали аре-, ной жесточайших и кровопролитнейших боев. Семь раз! в течение августа и сентября 1941 года деревушка и гора переходили из рук в руки. Земля выдержала адский огонь пушек и минометов, от которых осталась память — воронки. А на горе весь многолетний сосновый лес, делавший ее «кудрявой», был посечен и словно вырублен до основания. Солдаты, оборонявшие высоту, стали тогда называть ее Лысой горой. Но и это название недолго продержалось за былой Кудрявой В неравных боях солдаты погибли все до единого. Но высота все же осталась неприступной для фашистов. Казалось, теперь она сама извергала ливень огня, уничтожая каждого, кто приближался к ее подножию, сея вокруг с прежней силой смерть — и только смерть
Дед Егор выколачивает трубку — трубку старую, в трещинах, перевязанную медной проволокой, в трех заклепках, — садится на камень...
— На высоте здесь тогда стоял взвод, и от взвода на четвертый день боев трое осталось в живых. Остальные все полегли! Как богатыри полегли, но никто не сбежал. Да. Сами поумирали, но и ворогов изрядно по- уничтожили. Вся лощина была завалена их трупами. Сомов — это командир взвода, царство ему небесное, вот был бесстрашный человек! — и говорит мне: «Дед Егор! Раз связи у нас нет, то, может быть, они и не догадаются, как нам тяжело троим! Пойди-ка ты в батальон. Расскажи им все! И тащи пулемет». — «Хорошо, говорю, держитесь!» — и бегу окольным путем, чтобы на засаду не наскочить. Все тогда воевали, все взводы, роты, батальоны. Карусель такая, что небу было жарко!
Когда я добрался до места, вижу: убит командир. Идут четверо и труп его несут на носилках... С пустыми руками вернулся назад... Только это стал я в деревню пробираться — начали палить финские пулеметы. Потом ударили пушки! Били они по Кудрявой недолго, замолкли — и снова пошла ружейная и автоматная пальба... Пролежал я некоторое время на земле и вдруг слышу: на Кудрявой заработал «максим»! ..
