И тогда из глубины сарая раздался голос:
Браток, дай мне переодеться! Я карел! Хорошо знаю финский язык. И стрелять из автомата умею! В тридцать девятом году я, браток, разведчиком был...
Проконен, давай выходи сюда! — крикнул ему Саша и повис на плече у Свернигоры. — Возьмите Про- конена, он у нас самый храбрый и самый сильный.
Проконена, Проконена! — раздались голоса. — Сашка правильно говорит.
Проконен, где ты? — крикнул Свернигора. — Выходи сюда!
Из задних рядов к нему протиснулся богатырь в красной клетчатой рубахе.
Они крепко и молча пожали друг другу руки.
Лесоруб? — спросил Свернигора.
Тракторист, товарищ... Будем пробиваться к нашим? — Проконен торопливо стал расшнуровывать ботинки. — Тогда надо достать еще два-три автомата. Будем пробиваться наверняка!
Что ты предлагаешь?
Первым делом напасть на контрольный пункт, захватить у охраны автоматы, вернуться сюда, потом пробиваться через Тулоксу.
Согласен! Толковый план! — Свернигора хлопнул тракториста по плечу. — Давай тогда не терять времени! Нам следует еще штаб тут поднять на воздух. ..
Проконен переоделся, взял автомат, и они пошли на улицу. На всякий случай Свернигора повесил на сарай замок и закрыл проход в проволочном заграждении: если патруль и обнаружит пропажу часового, то пленники будут вне всяких подозрений.
В это время залпы тяжелых орудий прогремели в деревне, и точно вспышки молнии осветили темноту.
.. .Проснулся я от сильной артиллерийской кано-
нады. Соседняя койка была пуста. Телефонист, как призрак, сидел в своем углу, клевал носом и все бубнил: «Я — луковица, я — луковица»...
Где комбат? — спросил я, вставая. — Что случилось?
Ничего особенного, — сонным голосом нехотя ответил телефонист. — Артиллерия состязается.
А комбат давно ушел?
Давно. Ушел во второй батальон, к Корневу. Туда и все ушли.
Ну так, значит, что-то случилось там?
Да нет, Свернигора вернулся, поглядеть на него пошли.
Я забрал свою полевую сумку и направился во второй батальон.
Сухой сосновый лес стоял изрубленный осколками мин и снарядов, во многих местах сожженный, но в косых солнечных лучах, а потому был прекрасен и казался тишайшим лесом, хотя все вокруг рокотало от грома артиллерии.
Вскоре позади я услышал топот коней. Это с адъютантом ехал комиссар бригады Емельянов.
Значит, случилось что-то важное, раз Емельянов был на коне! Верхом он ездил в редких, если не в исключительных случаях. Обычно же он пешим бродил по ротам и батальонам. Потомственный моряк, толстый, круглоголовый, он был забавен на резвом
