Дверь открывается, и на пороге появляется женщина средних лет. На ней свежий фартук в полоску, в руках — связка ключей.
Сержант спрашивает по-английски:
Вы являетесь хозяйкой дома?
Женщина пожимает плечами: она не понимает по- английски.
Вы являетесь хозяйкой дома? — спрашивает сержант по-немецки.
Нет, нет! — отвечает женщина. — Я только дальняя родственница фрау Ельзи...
Здесь живут англичане? Вы можете нас провести к ним? Я хотел бы немного поговорить...
Женщина, хотя и смущенно, но перебивает сержанта :
Я и есть англичанка...
Но вы же немка! — говорит сержант.
Но незадолго перед войной я больше месяца прожила с фрау Ельзой в Англии...
Сержант переводит, и солдаты дружно хохочут.
И этого, вы думаете, достаточно, чтобы стать англичанкой? — спрашивает сержант.
Вообще-то — нет. Но на время войны... достаточно,— не моргнув глазом, отвечает женщина.
Солдаты во главе с сержантом входят в дом. В нем много мужчин с военной выправкой. Конечно, ни одного англичанина. Но переодетых эсэсовцев — больше половины.
Там, где проходила турниры рыцарей
Сегодня я приехал в Розенбург. Это недалеко от Хорна. Розенбург знаменит древним замком, построенным в XII веке.
У ворот замка ко мне подходит гид-австриец. Он в кожаных шортах и курточке, в зеленой тирольской шляпе, утыканной крашеными перьями.
Свой рассказ о замке гид начинает с большого квадратного двора. Много веков назад здесь на горячих и быстрых конях, закрывшись крепкими щитами, бились на турнирах белокурые рыцари.
Потом мы идем по замку. Как и во всяком замке, в нем неуютно и скучно.
А природа вокруг пышная, прекрасная. Стоит замок на высокой, неприступной скале. Внизу — пропасть, река, деревушка.
Когда мы возвращаемся через двор, где когда-то ломались копья и звенели мечи рыцарей, мой гид достает из кармана пухлый конверт и, приподняв шляпу с пестрыми перьями, угодливо спрашивает:
— Не купит ли герр капитан порнографические открытки?
На старой вилле
•
После окончания войны я некоторое время жил в пригороде Вены, на вилле «Роза». Принадлежала она известному когда-то часовых дел мастеру Иоганну Штрамеру. Вилла эта ничего примечательного собой не представляла, по соседству с нею были другие виллы, куда богаче, пышнее и благоустроеннее, но она меня привлекала своим запущенным садом, буйной зеленью.
Хозяин виллы Иоганн Штрамер был слепой старик. Ослеп он лет десять тому назад на почве какого-то нервного потрясения и теперь, вдали от столицы, тихо и мирно доживал свой век. Я помню его всегда сидящим на скамейке под высоким вишневым деревом в долгой и молчаливой сосредоточенности.
