Я повернулся к своему сопровождающему и почему-то сказал:
— Я тебя люблю.
Он тепло улыбнулся мне и молча указал в противоположную сторону. Там был огромнейший карьер. Я подошёл к краю и увидел — людей. Сидя на поле из хлеба, они дрались за каждую крошку. Плавая в море, они дрались за каждую каплю воды. Они все говорили одновременно, и никто никого не слышал. Обезображенные злобой лица зияли сильнее своей ямы. Я крикнул им: «Эй, люди! Вылезайте из ямы! Идите сюда, здесь лучше!» Но на меня даже никто не посмотрел.
Я сел на краю ямы, всё ещё надеясь, что хоть кто-то из них меня заметит и я смогу его спасти. На моё плечо опустилась рука:
— Бесполезно, Душа человека. Люди давно перестали смотреть вверх. — Он подал мне руку. — Видишь теперь моё отчаяние?
Я плакал.
— Возвращайся назад, Душа человека. Скажи хотя бы нескольким из них, что Бог не умер, что Он хочет помочь. Пусть только на миг замолчат и поднимут глаза вверх. Ведь Он говорит, что всё ещё любит их. Он говорит им шумом ветра, пением птиц, светом луны и солнца. Всем прекрасным, что в них есть, — Он говорит. Просто иди, Душа человека, и скажи, пусть вспомнят о Боге.
Снова спокойный жёлтый поток окутал меня, и я крикнул своему другу:
— Как хоть звать тебя?
Он ответил:
— Люди зовут меня Иисус.
Я закрыл глаза…
— Дыши! Дыши! — услышал я сквозь темноту голос. — Молодец! Давай!
Я открыл глаза. Огромное синее небо расплывалось в своей шёлковой неге. Вой сирен прерывал пение птиц и шум ветра, но я слушал.
Я почувствовал, как чьи-то руки подняли меня с земли и положили на носилки. Я повернул голову — обломки моего мотоцикла безжизненно валялись на дороге. Вокруг помятой машины сновал и кому-то звонил напуганный водитель. Суета. Снова смотрю на небо — там, в вышине, замечаю постепенно растущую белую звёздочку. Слышу обеспокоенный голос жены: «Как он?» Кто-то отвечает ей: «Плохо, но жить будет. Бог этого парня любит. Очень любит».
Я улыбаюсь. Конечно, любит. Как и тебя. Просто хоть иногда смотри и слушай.
Я прекрасно помню, когда впервые увидел её. Шёл сильный снег. Я от нечего делать выбирал одну-единственную снежинку из всех и ловил её ртом. Краем глаза вдруг заметил, как приближается тёмный силуэт. Я насторожился — в мою глушь забредают не так часто. Меня ошарашила её улыбка. Подмигнув мне, она весело пообещала, что ничего, скоро весна…
Каждое утро я ждал её на одном и том же месте. Иногда она останавливалась, о чём-то мне рассказывала, иногда в задумчивости проходила мимо. Но всегда, всегда она давала мне печенье. Я не люблю печенье, но из её рук даже печенье было кусочком счастья.
