Время остановилось. Безумная клетка была придумана очень мудро: даже поспать в ней нельзя было по-человечески. Меня неожиданно начали доставать стены, казалось, они с каждой минутой сдвигаются, уменьшая размеры камеры. В голову лезли самые неприятные мысли. Зачем всё это? Дело даже не в армии, её я пройду рано или поздно. Как же страшен этот вопрос — «А зачем? Что толку?» Вон сколько тех, кто ничего не добился ни своим трудом, ни талантом. Утром подобными весь транспорт забит, они едут завинчивать гаечки, вытачивать болваночки, чертить, писать. На головах у них пушистые кепочки, и лица у них в морщинках. А в каждой морщинке по трупу нереализованной надежды. И я буду таким же?
* * *
Начальник патруля встал из-за своей стойки.
— Ну что, «задержка», кушать будем? Сегодня ели вообще или нет?
Дембель прилип носом к двери:
— Никак нет, товарищ майор, не ели. А кушать очень хочется.
Мне неожиданно стало противно от того, что вот сейчас меня поведут без ремня на шинели через весь городок в столовую.
— Товарищ майор! — заявил я. — Если еду не доставят в мои апартаменты, я объявлю голодовку.
— Это кто там такой умный? Голодовку захотел? Да хоть сдохни там без еды, мне плевать, веришь?
Коля резко повернулся ко мне и грозно зашипел:
— Молчи, дурак! Ведь сейчас правда на пайку не поведут.
Я плюхнулся на скамейку и опять ушёл в свои дурацкие размышлизмы.
Из-за двери доносился голос прапорщика, который рассказывал очень забавную историю: «А я, мужики, всё Ару вспоминаю с нашей роты. Тупой был боец. До безобразия. Но здоровый гад — природа не обидела. Я как-то дежурным по части заступил. Вызываю его к себе и топор прошу в автопарк отнести. Ещё его подгоняю: быстрей беги, топорик во как нужен. Он подорвался, схватил топор со щита и бегом в автопарк. А я со спокойной рожей звоню туда дежурному и говорю, что у Ары крыша поехала. Сижу и серьёзно рассказываю, что, мол, в столовой стекло пожарным топором разбил, ГАЗику командирскому капот в двух местах продырявил, а сейчас в автопарк побежал с топором. Дежурным по парку, мужики, Семёныч стоял, ну этот, с батальона старший прапор. Ты его должен помнить, Вовка. Он „Жигули“ в прошлом году из оврага вытащил в одиночку. Ну и вот… Семёныч мне-то поверил. Приготовил двухметровую дубину и ждёт Ару, а тот дурачок действительно с топором бежит. Семёныч, не долго думая, выскакивает со своей палкой и… хряк! У Ары, бедолаги, искры из всех щелей посыпались. Шишка на башке не проходила целый месяц, пилотка сваливалась».
