В общем, не для меня это все. Я тяжело вздохнула, и вдох неосознанно превратился в зевок, который я прикрыла рукой.
– Ты не спала ночь, – констатировал Герберт. – Я прикажу постелить тебе в одной из комнат.
– Вот еще! – Ко мне тут же вернулось немного бодрости. – Лучше прикажите отвезти меня домой.
– Не глупи. – Герберт встал с кресла. – Зачем тебе терять время на обратную дорогу? Поверь, если ты продолжаешь бояться меня как мужчины, то абсолютно зря. Я уже сказал, что спать и домогаться тебя не собираюсь. Не в моих интересах.
– Вот уж успокоили.
И все же головой я понимала – не врет. Для его целей нужно было добровольное согласие. А значит, в цепи меня тоже не закуют.
– Это ты зря так думаешь, – все так же предельно ровно произнес он. – Мысли о похищении у меня все же были, так же, как о насильственном изъятии необходимого количества яйцеклеток и найме другой суррогатной матери.
Я закашлялась от подобной пугающей откровенности.
– И что же заставило передумать? – очень осторожно спросила я.
– Непонимание механизма рождения именно мальчиков. Я все же придерживаюсь гипотезы, что вынашивать должна биологическая мать и делать это добровольно, потому что беременным нельзя волноваться.
– Непостижимая нормальному уму логика, – пробормотала я, видя, как идущий впереди Герберт останавливается у дверей и открывает одну из створок, чтобы пропустить меня вперед. – После ваших слов я должна бежать отсюда, сверкая пятками, но точно не ночевать в этом доме.
– Ты слишком устала, чтобы куда-то бежать. – Инкуб на мои слова пожал плечами и хотя мое решение уже наверняка прочел в мыслях, но ради вежливости спросил:
– Так стелить кровать или нет?
– Стелите, – отмахнулась я. Все же для злодейского маньяка он был слишком разговорчив, и, что удивительно, конкретно сейчас в этом доме вдалеке от города казалось действительно безопаснее. – Но завтра утром точно в Фелс-сити. Пообещайте.
– Разумеется, – эхом отозвался мужчина. – Свободные комнаты на втором этаже.
Он поднял руку, чтобы указать в сторону лестницы, но зацепился рукавом за дверную ручку. Так иногда бывает при резких движениях. Ткань не порвалась, но запонка выскочила из петлички, со звоном ударилась о пол и даже умудрилась доехать мне под ноги.
Подняв кусочек серебристого металла, несколько мгновений любовалась радужным переливом крупного камушка внутри. Надо же, подумать только. У Герберта, похоже, даже запонка была дороже, чем квартира, в которой я снимала комнатушку. И чего я тогда, спрашивается, удивляюсь, что он привык все решать деньгами?
