Теперь вот орки… но ведь и без зеленокожих война на юге уже идет. Эльфы Хвиэля и Дорбонара — они вроде тоже считаются защитниками Света. Что однако не помешало им напасть на владения Белых Рыцарей. И война будет продолжаться, разрастаясь как пожар, пока Тьма не получит свое. Или пока в землях Таэраны не останется ни камня на камне, ни живых обитателей. Так что чем быстрее война кончится… в пользу Тьмы, тем лучше. Лучше для нас всех.
На эту отповедь бургомистр не ответил — смолчал. Но было видно, что молчание в данном случае вовсе не было знаком согласия.
Напоследок гневно сверкнув глазами, правитель Фрейгольда поднялся из-за стола. И так же молча, без угроз и посулов, покинул кабинет.
— Яростный блеск в глазах — признак фанатика, — молвил Робар, проводив его взглядом, — фанатика Света, если точнее.
— Думаете, нам он опасен? — осторожно осведомился Даррен, — а то ведь мы могли бы… просто я слышал, в Грейпорте бургомистра отравили, когда он пошел против Ордена.
— Было и такое, — подтвердил старик-предиктор, — после вашего, кстати, визита. Но еще, чтобы вы знали… Магистр, Орден наш нередко участвовал в схватках за власть над городом. На той или иной стороне. Позволял себя использовать, если выражаться точнее. И здешний правитель тоже, я думаю, это понимает. Понимает, что мы можем быть опасными — но и полезными тоже. Иначе стал бы он нас привечать? Не будет он всерьез ссориться с Орденом и теперь. Сколько бы очами ни сверкал.
— То есть… все по-прежнему, — заключил Даррен, — делаем, что должны.
— И будь что будет, — Робар вздохнул и не без труда поднявшись с кресла, вышел из кабинета.
Оставшись один, Даррен достал из комода Всевидящее Око, поставил на стол. И обратился к нему с тем же вопросом, что и несколько раз до этого — движимый тяжестью на сердце и все не умирающей надеждой.
Забавно, не правда ли? Беспринципный, казалось бы, наемник, для которого лишь вопрос цены, на чьей стороне сражаться — и вдруг угрызения совести. Но таким уж Даррен был человеком. Он готов был предать, перейти на более удобную сторону… но по собственному выбору и желанию. А вот провалить задание и вообще подвести кого-то, помимо воли прогибаясь под обстоятельства — нет. Считал подобное поведение презренной слабостью.
Потому и мучили его воспоминания о потере Ирайи. Мучили бесплодно: до сих пор на просьбу показать девушку-Лаин Око лишь чернело пуще самой глухой ночи.
Но на этот раз к удивлению своему Даррен заметил в непроглядной черноте что-то новенькое. Какое-то движение — похожее на плеск морской волны.
