Но какого черта? Разве она не видит, как сильно я ее люблю? И как ее уход меня уничтожит. Если Хэдли меня любит, почему она так со мной поступает?
Она меня не любит.
— Томас, я не…
Я делаю шаг к ней.
— Что я делаю не так? Скажи. Чего ты от меня хочешь? Что мне нужно сделать, чтобы ты осталась? Потому что я сделаю что угодно, — пока сам себя не отговорил, я протягиваю руку и хватаю ее за плечо. От моего прикосновения она вздрагивает, и я чувствую обжигающий гнев, обиду и страх.
Она не может меня бросить. Не может. Я не могу остаться один.
— Раньше я по-мудацки вел себя с тобой, но сейчас изменился. Скажи, что ты от меня ждешь, и я дам тебе это в ту же секунду. Только… не уходи.
Слова верные, я это знаю, но мой голос неправильный. Как и кипящие внутри меня эмоции. Все это плохо. И эта темнота, и это молчание, и то, что я стою в одном полотенце, и то, что умоляю свою жену остаться. И что она стоит, не шелохнувшись. И что ее взгляд — это взгляд загнанного в ловушку зверя.
Хэдли чувствует себя со мной как в ловушке.
— Я хочу, чтобы ты отпустил меня, — шепотом говорит она.
От испуга я цепляюсь за нее еще сильней.
— Нет. Нет, я не хочу. Я буду бороться за нас. И сдержу обещание, потому что люблю тебя.
Слова звучат как обвинение. Они звучат попыткой заставить ее понять и заставить остаться.
— Мне это не нужно. И я хочу, чтобы ты меня отпустил, — снова говорит она, и на этот раз ее просьба обладает силой. Я отпускаю ее, и моя рука опускается, вялая и бесполезная.
Она уходит от меня.
Она. Уходит. От меня.
Глаза щиплет, и я тяжело сглатываю. Заметив это, Хэдли поднимает руку и кладет ее мне на щеку. Содрогнувшись, я прижимаюсь к ней щекой, словно могу удержать ее физически.
— Не хочу, чтобы тебе было больно, — переполненным эмоциями голосом говорит она.
— Тогда не уходи, — хрипло шепчу я. — Ты мне нужна.
Она печально качает головой.
— Мне просто нужно немного времени. Пожалуйста.
Ради нее я все бросил. Все, что было для меня важно. Я выполнил свою часть сделки. И важней ее в моей жизни больше ничего нет.
Так почему она не может сделать то же самое? Почему она не может меня любить?
Ее маленькую руку обхватила моя большая рука. На какое-то мгновение мне хочется продолжать сжимать, до тех пор пока я не сломаю ее тонкие пальцы. Может, хотя бы эта физическая боль расскажет ей, как я сгораю изнутри. Может, тогда она останется.
Но я отпускаю ее руку и отступаю на шаг.
— Как ты доберешься? — стиснув зубы, спрашиваю я.
