— Я не… А ты уверена?
— Ага. Хочешь пойти посмотреть?
— Прямо сейчас? — резко остановившись, спрашивает Эмма. — Да! С удовольствием.
— Отлично, — широко улыбаюсь я.
Пять минут спустя я впускаю ее в свою башню. На первом этаже пахнет краской и новыми полами. При виде строительной техники Эмма приподнимает бровь, но ничего не говорит. Мы поднимаемся на лифте, а затем она входит за мной в квартиру.
Теперь, когда она здесь, я оглядываю пространство ее глазами, и мне становится стыдно. В квартире открытая планировка, и кухню с гостиной разделяет островок, сейчас заваленный коробками из-под пиццы и контейнерами из-под китайской еды. На укрытом пледом диване валяются пустые упаковки чипсов и моих любимых конфет Twizzlers. На журнальном столике стоит мой наполовину открытый ноутбук, а рядом стопка тетрадей.
Единственное, что тут есть хорошего, — это раздвижные двери на балкон на кухне.
Смущенно улыбнувшись, я веду Эмму в дополнительную спальню, расположенной слева от моей. В комнате совершенно пусто, и, если откровенно, это самое чистое место во всей квартире.
— Твоя будущая комната, — говорю я, почти съежившись от того, какие у Эммы могут быть мысли по поводу моих жилищных условий. Это такое странное чувство, сродни навязчивости и уязвимости, когда вы показываете кому-нибудь, как живете. Я уже начинаю сожалеть о своей идее.
Эмма заходит в комнату и обходит ее кругом, идет мимо шкафа и ванной и останавливается у окна с видом на Альберт-стрит и университетский парк. Я беспокойно топчусь на пороге. Убеждаю себя, что это не страшно, если она откажется, но с каких пор чей-то отказ мне внезапно стал не страшен?
— Мне очень нравится, — Эмма поворачивается ко мне и радостно улыбается.
— Правда?
— Да. Тут так просторно. И здание мне очень нравится. И расположение удобное, — тут она хмурится. — Но сколько стоит аренда этой квартиры? Не уверена, что смогу это себе позволить.
Я вхожу в комнату и небрежно машу рукой.
— Ой, об этом даже не беспокойся. Зданием владеет мой отчим.
— Ничего себе! Правда?
— Ага. Оно еще не подготовлено под сдачу в аренду, но для меня сделали исключение. Я называю его своей башней.
— Значит, поэтому дом выглядит так, будто стройка еще не завершена, — она понимающе кивает. — Ты богатая, да?
— Мои родители богатые. А мне, наверное, просто повезло, — я переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя неловкость, когда Эмма ничего не отвечает. — А что насчет твоих родителей? Я имею в виду, у тебя с ними близкие отношения?
