В тумбах что-то щелкнуло, и из них брызнул подсвеченный клубный спрей.
— Идите поближе! Отправляемся в раскрепощенный мир, где нет запретов!
Я не особый любитель такого рода отрыва, мне ближе естественное пьянство, но в сложившейся ситуации — а почему бы нет. И я шагнул вместе с остальными в цветное облако…
И в одно мгновение я оказался в чистом поле.
Больше не существовало ни дока, ни стриптизёрши, ни парней, ни музыки. От тишины у меня зазвенело в ушах. Над головой — темное вечернее небо, под ногами — мятая трава, пахнущая чем-то обалденным, свежим, из далекого прошлого или детства.
Такого со мной еще не было никогда. Я поводил руками в воздухе. Он оказался вязким, и если сделать резкий взмах, то появлялись пузырьки. Чем они нас там надышали?
И тут меня осенило.
Дурманчик-то, наверное, недешево стоит. А значит, вряд ли его плеснули бы просто для кайфа клиентов.
Нас обдерут как липку. Пока все в кумаре, можно запросто собрать все наши кредитные карты, все, что угодно!
Я не удивился, когда в сумеречной пустоте вдруг материализовалась фигура темноволосой гетеры. Она была в одной прозрачной сорочке.
— Привет.
Она выглядела так, как я мог бы только мечтать. Как будто на самом деле я что-то значил для нее. Как будто вся ее красота принадлежит только мне одному…
Что-то внутри меня сначала дернулось, потянулось к ней… А потом я жутко разозлился.
И влепил ей пощечину.
То есть хотел влепить, но моя рука увязла в чем-то липком и вязком, окружавшем сучку.
— Да иди ты! Тварь!
Я сделал шаг — и увяз по колено в чем-то, похожем на болото. Оно стало темным, омерзительным, похожим на дерьмо. И я заорал.
Злость обожгла мне грудь. Она закипала во мне, и когда я опустил глаза, то увидел, что все мое тело как будто раскалилось, стало прозрачным и красным, как железка, и это было больно, очень, очень больно! Я задергал ногами. Тут небо покачнулось, и я провалился в какую-то дыру. Песок засыпал мне глаза, уши, нос, и я не мог дышать.
«Конец. Это передоз, наверное», — пронеслось в голове. Но тело не могло мыслить логически, оно верило в то, что сейчас его затягивает песками, и оно хотело выбраться! Вслепую я греб руками, пытался толкаться ногами, и даже куда-то полз… Сердце гулко билось в груди, от недостатка кислорода кружилась голова… А потом вдруг я понял, что могу дышать.
Глаза открылись с трудом. Вокруг меня царил ослепительный зимний день. А я по плечи был в снегу. В шаге от меня начинался обрыв, настолько глубокий, что, наверное, вел прямиком в бездну.
