— Так и накладывается текст, — признался Шелест, в очередной раз спуская Ют на стол и пробуя вино, которого уже вдоволь отведала фея.
— А я говорила, напьется и начнет петь, — вяло пробормотала Ют.
— Я еще не напелся и уж тем более не начал пить, — погрозил ей Шелест. Юфория и Ют чуть не лопнули со смеху, да и он сам улыбнулся своей оговорке. — То есть не напился и не начал петь. Хотя чего скрывать, хотелось бы… — он отхлебнул из нового кубка и, не выдержав, пропел, безупречно накладывая слова на музыку: — Воины света, порожденья тьмы! Мы будем сражаться по зову судьбы…
— Опять ты за свое! — эта строчка хорошо запомнилась Ют. — Было уже.
— Я не виноват, что к музыке идеально подходит!
— О таких вещах поешь, — Юфория вдруг посерьезнела. — Смотри, влетит.
— Почему? — улыбнулся Шелест. — Так нарек меня Белениус, между прочим. Воином света, порожденьем тьмы.
— Белениус, может, и из Вавилона, но не в Вавилоне! То есть, законом, конечно, это вроде не запрещается, — спохватилась Юфория. — Просто раньше об этом даже никто не говорил толком, а тут ты приходишь и напеваешь.
— А я из другого мира, мне положено удивлять, — подмигнул ей Шелест. — В любом случае, если в Вавилоне к подобному не привыкли, это совсем не значит, что это плохо.
Юфория посмотрела на него как-то странно. Он не смог определить, что было в ее глазах — растерянность или сомнение.
— Поэтому и песни не помешают, — стал развивать свою мысль Шелест. — А то одна музыка, долго так не продержишься, захочется слов. Ты же тоже на ходу сочиняешь — спела бы им что-нибудь. Людям, то есть.
— Существо женского пола орет песни? — Юфория постучала кулаком по лбу. — Ты что, совсем? Да меня после такого… Не надо так на меня смотреть, не вечно будут терпеть мою свободу. Если старик меня не накажет, то все подумают, что король выжил из ума, а ему, сам понимаешь, этого не слишком хочется.
— Значит, надо постепенно, — не сдавался Шелест. — Мы будем сражаться по зову судьбы, — уловил он заключительную часть строки.
— А дальше? — вдруг потребовала Юфория. — Смысла ноль, но мне нравится.
— Не придумал еще, — пожал плечами Шелест. — Почему музыка повторяется? Она всегда одинаковая?
— Когда как, иногда и одинаковая, — сказала Юфория, прислушиваясь. — Ну да, повторяется, сейчас заново пойдет… Вот, слышите?
— Воины света, порожденья тьмы! Мы будем сражаться по зову судьбы… — в очередной раз пропел Шелест, на этот раз несколько громче. Но все равно его голос тонул в общем шуме.
