— Сержант, теперь сторожите этого преступника, пока за ним не придет машина из Скагаранского Халифата, — приказал аферист. — А я отмечу в рапорте участие всех троих в опасной и ответственной операции. Может быть вас даже наградят…
— Так точно, товарищ полковник! — повторил милиционер, мысленно уже вертя дырку под медаль.
Пошатываясь от тяжести золота, мошенник покинул гостеприимный особняк хана Вудаша. Пройдя немного по улице, инопланетянин шмыгнул в подворотню, где быстро переоделся, запихав форму в сверток и вернулся обратно, уже ничем не отличаясь от обычного горожанина. Разве что объемным и нелегким рюкзаком за плечами.
Краснокожий не сомневался, что обман скоро раскроется. Настала пора валить из Ушпашруха, и валить как можно скорее. Но на вокзале его ждало разочарование. Последний поезд уже ушел, следующий будет только завтра. Конфискация заняла больше времени, чем предполагалось…
Оставаться в городе так долго жулик не мог. Примерно на полминуты скага даже охватила паника, но он смог взять себя в руки и начать мыслить. Вариант добраться на попутке отпадал сразу. Ушпашрух уже спал. Автомобилей на улице почти не было. Даже договариваться не с кем! Черт уже подумывал вернуться к Вудашу и изъять и машину хана. Вариант весьма и весьма рисковый, но не более, рисковый, чем оставаться в городе.
И тут свежий ночной ветер донес рокот мощного двигателя со стороны Амура. Ноги сами понесли инопланетянина на звук. Здесь, на волнах реки, в которой отражались три луны, плавно покачивался катер. Красивый, красный, скоростной катер. На борту судна виднелись три фигуры — одна широкая, плечистая, и две хрупких, стройных.
— Высокочтимый! — закричал Жонаш, размахивая руками, дабы привлечь внимание. — Можно вас?
С лодки заметили рогатого. Рыкнув мотором, катер приблизился к берегу, и аферист узнал банкира, того самого, что вчера был в «Рогатом охотнике». Начальник местного отделения. Похоже, резвился после долгой трудовой недели с парой красоток. Это просто судьба! Он втянул в это дело мошенника, он и вытянет!
— Чего тебе? — поинтересовался финансист.
— Мне, право слово, крайне неудобно обращаться с такой просьбой к столь уважаемому скагу… по глазам вижу: вы — большой начальник! Но, как скаг, добившийся в жизни всего непосильным трудом, отказывая себе в малых радостях жизни, вы, несомненно, отнесетесь с пониманием к моей мольбе о помощи…
— Слушаю тебя, достойнейший… — разомлел от лести владелец судна.
