И все же, все же прав упрямый Аристотель, утверждая, что «каков дневной свет для летучих мышей, таково для нашего разума то, что по природе своей очевиднее всего». Столь же бескомпромиссно точна поэтическая мысль Шекспира: «Как трудно видеть то, что ясно вижу!». И значит, в светлой и прозрачной жизни и мысли Сократа был какой-то мрак, не замечаемый его поклонниками; этот-то мрак и стал началом катастрофы. «Да будет мрак!» — изрек некто и среди ясного неба раздался гром: Сократа обвинили, судили, приговорили к смерти. Далее мрак сгущается все больше: по законам полиса, у Сократа было две возможности уйти от столь тяжелого исхода.
Он мог, как и всякий афинский гражданин в подобной ситуации, отправиться в изгнание. Но Сократ с возмущением отверг саму возможность подобного бегства, мотивируя свою позицию верностью законам отечества. В логике философу здесь не откажешь: если всеми своими достоинствами человек обязан законам отечества, то этим же законам нужно повиноваться даже тогда, когда они осуждают его на смерть. Уклоняются от власти закона, по Сократу, лишь рабы, трусы, жалкие и никчемные души, изуродованные себялюбием.
Уже на самом суде, по афинским законам, обвиняемый мог сам выбрать предполагаемое наказание (но не самое легкое!), а судьи тогда, сопоставляя наказание по закону с избранным жребием, как правило, устанавливали какое-то среднее наказание. Сократ же, как бы издеваясь над судьями, выбрал себе не наказание, а высокую награду: государство должно было его накормить бесплатным обедом за его труды по воспитанию афинян. Понятно, что раздраженные судьи и наградили нашего мудреца бесплатной цикутой. Да и с верностью законам отечества у Сократа здесь не все в ладах.
Само обвинение против Сократа формально было настолько легковесным и касалось таких вещей, что если следовать логике правосудия, то нужно было бы, по совету Гераклита своим согражданам, перевешать всех взрослых не только эфесян, но и афинян. Обвинителями были: Мелет, посредственный трагический поэт; Ликон — оратор; Анит — кожевенный бизнесмен, лидер демократов. Обвинение гласило: «Сократ обвиняется в том, что он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание — смерть».
Дополнительно философа обвиняли еще и в антидемократическом образе мыслей. Сократ действительно презирал строй, в котором высших должностных лиц избирают посредством бобов (бюллетеней), в то время как флейтистов и поваров выбирают за их умения и мастерство, а не по количеству поданных за них бобов (голосов). Это обвинение отпадает сразу же, ибо по афинским законам каждый гражданин имел право критиковать общество, правительство, любые его институты, всех его должностных лиц, пользовался полной свободой слова и правом любой законодательной инициативы. Следуя логике подобного обвинения, Древней Греции в срочном порядке пришлось бы импортировать цикуту уже в те далекие времена.
