--Эндрю, я хочу тебе сказать насчет... курдской девушки (у него чуть не вырвалось: нашей). Сирийцы уже в курсе. Она беженка из Ирака. Я подобрал ее в лагере для перемещенных лиц.
--Невероятно!
Он, разумеется, тут же повернулся к Джарус, чтобы потрясти ее еще раз сногсшибательной улыбкой и голливудскими замашками:
--Я потрясен, леди, вы, оказывается, наш союзник!
--Постой, я не собираюсь тебя забавить. Я о другом. Я увез ее из лагеря и должен вернуть ее туда. Ее нельзя оставлять здесь, ее нельзя никому отдавать. Мы должны отвезти ее назад. Так надо, Эндрю.
--Ты считаешь, это необходимо?
--Да.
Эндрю Манн посмотрел на Замурцева совершенно серьезно.
--Хорошо, мы это сделаем.
Наконец какой-то то ли солдат, то ли сержант пригласил их двоих в комендатуру.
--А девушка? -спросил Замурцев.
--Пусть останется здесь.
--Подожди здесь, -сказал Андрей Джарус. Он покосился на порученца и добавил: -Но никуда отсюда не уходи.
Езидка спокойно подняла на него глаза, что в переводе на нормальный человеческий означало: хорошо, ладно.
По бурной приветливости встретившего их человека с орлом на каждом погоне было понятно, что он уже связался с нужной инстанцией и получил соответствующие инструкции. Гостям предложили продавленные кресла, и прежний малый опять подал чай.
--Приветствую вас на сирийской земле, -сказал хозяин комнаты с серыми бетонными стенами, которой обшарпанный сейф, телефон и портрет президента придавали вальяжность кабинета.
Замурцев представился и представил Эндрю Манна, сообщив, что американец не говорит по-арабски.
--Вы уже знаете нашу историю?
--Конечно, конечно. Лейтенант написал подробный рапорт. Слава Аллаху, что всё хорошо обошлось. Вы сами убедились, что граница Сирии Хафеза Асада на замке. Америка - наш союзник в этой войне, а советские - наши друзья и братья, и мы сделаем всё для вашей безопасности,- торжественно заверил чин, блеснув политической грамотностью.
--О чем он? -спросил Эндрю Манн. Он озирался, как школьник, ему всё было интересно.
--Он говорит, что восхищен героизмом американских летчиков. Замурцеву почему-то не хотелось, чтобы американец потом, там потешался над тем, что он видел и слышал здесь, на сирийской стороне, ведь и сам Андрей, и Джарус тоже были в данный момент неотделимой частью этих мест.
--Спасибо, я очень тронут, -сказал польщенный обманутый Эндрю.
--Документы у вас, конечно, есть, -сказал сириец.
--Разумеется. Андрей подал ему свою голубую карточку.
