-Какое там сено. – Отмахивается батя, да оглядывается на дом старейшины нашего. Он у нас отдельно стоит. Маленький такой, красивый. Весь резной – это Никифор постарался, умеет он всякие дручки-штучки из дров лепить. А красили вот, да всякой всячиной, то бабы наши, те, что помоложе, кому ещё сорока годов нету. Старейшине понравилось – неделю весь сиял, перед домом важно вышагивал, прям как Гребешок по курятнику. Льстит старику внимание такое, дома-то он просто Васька-алкаш был, а тут вона как – Старейшина. Он там, дома-то, по молодости, ну, когда ему ещё пятидесяти не было, на ферме агрономом был. Хороший говорят, агроном был, урожаи всегда хорошие с ним были. Вона как, а тут ведь земля другая, непонятная. Тут и старики нужны правильные, что бы в земле понимали, да и в чужой разбирались. Вот и решили всем Новым, что Васька, старик этот, старейшиной и будет. Не ошиблись вроде, вон какой урожай в прошлом годе был! Даже дома такого не было. И анализатором учёным этим проверяли и в Дыру отправляли, шоб учёные там покумекали, да сказали, хороший урожай, аль есть его нельзя, иль может, есть можно, да чем-то работать его надо, что бы съедобный стал. Ну, удивились они там – урожай хороший, съедобный. А Новый теперь Ваську только уважительно, только Старейшина. Он хороший старейшина. Алкаш конечно, ну, а кто не алкаш, если страда кончается? Делать-то если нечего, скотина кормлена, урожай убран, а на дворе снег лежит – чего делать-то? Самогонку гнать, чего ещё то…, у него вот, у старейшины, страда кончилась аж тридцать годов назад, сейчас вот только снова началась. Они у нас тут с Набольшим, самые уважаемые люди, вроде как депутатов, там, дома. Даже вот вроде как диалектический марксизм у нас тут, но демократического смыслу. До сих пор вот не знаю что это такое, но вот Любаня, она вот знает. Умная она баба. И добрая. Точно женюсь на ней.
-А чего тогда? – Действительно. До страды ещё не одна неделя, скотину на поля рано гнать ещё. Часа через два только, когда мужики проверят места, да поля наши поглядят. А раньше-то выгонять нельзя. Это дома у нас можно было, а тут выгонишь так, не посмотревши, и схарчат всю нашу скотину. Придётся так и правда кошаков ловить да вместо борова Пашки есть по зиме гадость эту несъедобную. Хотя вот тоже – никто ведь не знает наверняка. А вдруг кошаки съедобны? Они так-то прыткие, в меху все, но не шибко-то худые. Если им бегать сильно не давать, так может, и салом обрастать будут ещё и лучшее чем Пашка.
