-Ну, ты это…, Виталь, ты это давай. – Бормочет батя, смущается. Вот и за ружьё опять пальцами лапается – это он когда нервничает, всегда так. Тут у него привычка эта появилась. Дома-то ружьё в хате всё время лежало, а тут нельзя так. Тут ружьё с собой надо, даже в Новом. А то вот было на днях, кошак по ночи перелез через изгородь и куру задавил. Дядя Прокоп из дому вышел, когда кошак куру-то давил – он по ночи часто выходит. Говорит сон у него лучше, если он перед сном прогуляется. Мы то что? Мы верим, киваем всегда, сочувствуем, Прокоп он старенький, пусть его. Главное что бы он по большому на ночь глядючи ходить не стал. А так пусть его – просто мы в его любимом месте забор не чиним, да не ходим туда вовсе, пусть оно так вонят, без нас. Да, а вышел-то он, да без ружья вышел. А кошак его увидал. Прокоп еле ноги унёс и причину прогулки ночной своёй, всю на крыльце и оставил, да с процентами в виде других ингредиентов. Цельных пять минут Прокоп дверь свою плечом подпирал (и откуда у старика только силы взялись?), пока кошак её драл на щепу, да мужиков наших будил. Они-то уже с ружьями вышли. Кошака так дробью нашпиговали, что он в весе кило три прибавил! И ведь сбежал кошак-то. Живучие они. Поутру всем Новым искать его выходили – на поле Игнатьевском нашли. Убежать-то убежал, да не далеко убежал. На поле том и помер. Мы шкуру его уж приспособили, в Амбаре, набольшему коврик бабы наши соорудили. Хороший получился. У кошаков шёрстка хорошая, красивая она. А когда сдохнет, она почему-то ещё и зелёным так вот прям красиво, переливается вся. Не будь кошаки такие зверские, дядя Федот, наверное, и их разводить бы стал. А чего? Кроликов же дома разводил? Разводил. И кошаков мог бы. Да зверские они, никак оно не выйдет. А вот мышков местных он разводит…, правда, это, по-моему, не мышки вовсе, а крыски свинские какие-то. И зачем они Федоту? Мало ему его делянки что ли.
-Сено косить подём бать? – Уныло, вот на лице самый-самый максимум унылости, какой только могу изобразить. Оно может и зря, а может, пожалеет, вот как прошлым летом. Тоже вот не успел убежать, косить пришлось. А как лицо правильное сделал…, а, в прошлом-то годе мне шлангой за такой лицо перепало, хм. А как же так? Я же помню! А, то шесть годов назад было. Точно. Вдруг опять получится? Так не охота сегодня косой махать. Не люблю я дело это. Я бы лучше опять с Петькой по развалинам у камней полазал бы. Там всякой всячины – вот, прям завались! Она, правда, бесполезная, а то бывает ещё и жуткая, аж уши шевелются, но как жеж там интересно!
