Сначала Алексей Петрович хотел было узнать фамилию просительницы, но потом раздумал, боясь быть увлеченным»!
Похоже, что сердце Ермолова было пылким, но он умел его жар остужать…
Более того! Ермолов, оказывается, умел и буквально управлять своим сердцем. Об этой его поразительной способности Александр Ермолов сообщает: «Нам известен изумительный пример его силы. Этот случай рассказан нам одним из наших знакомых, доктором П. А. Зыковым, который из-за привязанности к Алексею Петровичу едва не поплатился своею жизнью. Ермолов гостил в Рязанском имении у П. А. Кикина, с которым был связан дружбою еще с 1812 года. Зыков был домашним врачом в семействе Кикиных. Познакомившись с Ермоловым, обвороженный его умом и обращением, он искренне к нему привязался. Заметив свое влияние, Ермолов задумал пошутить над ним. Однажды в комнату Зыкова вбегает жена Кикина, зовя его: «Доктор, ради Бога, спешите поскорее к Алексею Петровичу. Ему дурно». Зыков бросился и нашел его в креслах без движения, с мертвенною бледностью на лице, схватился за пульс — пульс не бьется. Видя, что у него на руках умирает такой человек, он зашатался и упал без чувств. Насилу привели его в себя, объяснив, что с ним пошутили. Оказалось, что Ермолов обладал способностью одним усилием останавливать в себе на несколько мгновений кровообращение, а бедный доктор был подвержен припадкам болезни, которые случались при особенно сильном душевном движении. Алексей Петрович впоследствии подтвердил нам справедливость этого рассказа и прибавил к тому, что в летописях медицины, как его уверяли ученые, известны два или три примера подобной способности, но что ему советовали не пользоваться этим даром, под опасением, чтобы мнимая смерть не обратилась в настоящую. Все было необычно у этого человека: так даже кожа на теле была как слоновая, и нам приходилось слышать, как Алексей Петрович говаривал, что он лишен чувства осязания и что для него «на ощупь все равно: что рука красавицы, что заслонка…»
Из приведенных свидетельств ясно, что Алексей Петрович не был женоненавистником. Более того, его пылкое сердце способно было любить и желать столь страстно, что это могло помешать исполнению долга — служению Отечеству! Ясно и то, что подобные порывы он умел гасить. Но всегда ли так было? Быть может, имели место моменты, когда его «лодка любви» имела возможность плыть по воле волн?
Да, признаюсь, было и это, я расскажу вам о подобных моментах (и их последствиях, разумеется) в жизни моего героя.
