С каждой минутой наступление полка замедлялось, атака выдыхалась. А когда над полем боя появились вражеские самолеты и начали штурмовку, Симоняка охватила такая ярость, что он готов был вдребезги разнести ни в чем не повинную стереотрубу.
И удар с Ивановского пятачка не достиг цели. Упорные, жестокие боя тут шли буквально за каждый метр земли, за каждую развалину. К вечеру восьмой роте удалось всё же потеснить врага и занять восточную часть поселка. Седьмая и девятая роты также несколько продвинулись и подошли вплотную к железной дороге.
Сдержанно разговаривал Симоняк с командармом Свиридовым, который по телефону интересовался ходом боя. Он не скрывал, что бой развивается совсем не так, как хотелось.
Под вечер командир дивизии отправился в штаб 270-го полка. Шагал с адъютантом по прибрежной гальке. Невский берег прикрывал их. Снаряды, разрываясь, поднимали громадные фонтаны воды, осколки, падая в Неву, шипели.
Неподалеку от Усть-Тосно Симоняку повстречались два человека. В одном из них он узнал командира седьмой роты Федора Собакина. Его поддерживал под руку солдат с перевязанной шеей.
- Что с тобой, Собакин?
Старший лейтенант мотнул головой, беззвучно зашевелил синими губами.
- Контузило его, товарищ генерал, - объяснил солдат. - Язык отнялся...
Собакин, пытаясь говорить, задвигал губами, но вместо слов вырвались невнятные звуки.
- Иди, Собакин. Выздоравливай и обратно возвращайся. Понял?
Командир роты что-то промычал в ответ.
Во врытом в невский берег блиндаже, куда протиснулся командир дивизий, у фонаря летучая мышь сидел начальник штаба волка майор Поляков и диктовал писарю:
- К восемнадцати ноль-ноль третий батальон...
Перед Поляковым лежала карта, и Симоняк, скользнув по ней глазами, определил безошибочно: за последние часы каких-либо существенных перемен не произошло.
Симоняк старался не показывать угнетенного состояния, в котором он был с утра из-за больших потерь в батальонах 270-го полка и срыва атаки 269-го. Он лишь был больше обычного нахмурен, но говорил неторопливо, внимательно расспрашивал Полякова о ходе боя, уверенно распоряжался, проинструктировал командиров первого батальона и роты автоматчиков, которым ночью предстояло переправиться к Путилову.
- Связь с Шерстневым есть? - спросил комдив у Полякова.
- Так точно, товарищ генерал.
- Соедините меня.
Подполковник Шерстнев нервничал. Слушая его сбивчивый доклад, комдив это ясно почувствовал. Александр Иванович проводил первый бой как командир полка, и вот ничего не получается...
