Быстрым шагом солдаты отправились к мишеням. Каждому хотелось узнать, как стрелял. Мешковатый Бондарь нервничал.
Хорьков и Емельянов осмотрели мишени, отметили пробоины. Ротный тут же объявлял оценку:
- Исаичев - отлично, Сокур - отлично, Андриенко - хорошо. Бондарь, а ты куда стрелял?.
- Сюда, в третью справа.
- Где же пробоины?
Солдат вплотную подошел к мишени. Пожимая плечами, пробормотал;
- Сам не пойму где... В прошлый-то раз, товарищ лейтенант, я ведь попал.
- У тебя всегда так, - досадливо махнул рукой взводный. - Раз попадешь, а три раза - мимо...
Солдаты засмеялись. Хорьков посмотрел на них с укоризной:
- Лучше бы товарищу помогли. Возьмитесь за это вы, Сокур.
Со стрельбища уходили уже в сумерках. Тишина стояла над опушенным инеем лесом, - лишь снег сухо скрипел под ногами да изредка потрескивали обомшелые стволы деревьев.
Дорожка-просека привела их в расположение роты - на окраину поселка Лаппвик. В окнах домиков сквозь причудливо разрисованные морозом стекла светились огоньки ламп.
Обращаясь к шагавшему рядом Емельянову, Хорьков сказал:
- Я пойду, надо подготовиться к завтрашнему выходу в поле. А ты здесь присмотри. Кстати, не забудь: звонили из штаба полка, передвижка приезжает.
По дороге домой ротный встретился с начальником штаба батальона Николаем Меньшовым.
- Зайдем ко мне, чайку попьем, - предложил тот.
Меньшовы жили в просторном домике с небольшим садом.
Старший сын Валя сидел за уроками, - он ходил в школу, открытую осенью здесь же, на полуострове.
- Салют, гангутец! - улыбнулся ему Хорьков.
- Салют! - ответил парнишка, нисколько не удивляясь такому приветствию.
Совсем недавно Хорьков прочел Вале маленькую лекцию об историческом прошлом Ханко. Полуостров, на котором они живут, шведы в давнее время называли Ганге-удд. Ничем особенным он не славился до 1714 года, до знаменитого сражения русских кораблей со шведской эскадрой. Русские моряки наголову разбили тогда неприятельский флот. Трудно выговаривалось Ганге-удд. Произносили - Гангут, так и окрестил полуостров Петр Первый.
Хорьков заглянул в Валину тетрадь, похвалил за хороший почерк. С удовольствием выпил крепкого чаю. Но долго засиживаться у Меньшовых не стал торопился домой. Валя попытался его задержать, любил он послушать рассказы дяди Вани.
- Не могу, гангутец, - сказал Хорьков. - Тебе надо еще заниматься, и мне тоже придется посидеть за уроками. Спроси у отца. Он знает, какую задачку мне задал командир бригады. Наш полковник - учитель строгий.
