Ну что… Можно было предположить.
Малышня вытащила во двор ту самую длиннющую бумажную цепь и попыталась забросить её на нижние ветви крепчуга. Пока все, раскрыв рты от старания, закидывали один конец, к корзине, где лежала вся цепь, подкрался процион Нот (кличку придумала Ирма), одним прыжком свалился в бумажную роскошь и, вывалявшись в ней, помчался к дереву. Когда странное лохматое существо, с которого спадали ошмётки порванной цепи, полезло по стволу, его и заметили. Обиженная малышня бросилась за ним, да поздно. Нот забрался на верхние обындевелые сучья и принялся срывать с себя остатки цепи.
Когда среди общего веселья Ирма заплакала навзрыд из-за испорченной работы, старшие замолкли и клятвенно пообещали помочь малышам восстановить длину праздничной цепи… Успокоившись, что ребята сами решили проблему, Селена вмешиваться не стала. Но, когда повернула к Тёплой Норе, её придержали за локоть.
— Леди Селена… — вполголоса сказал Трисмегист, привычно длинноволосый и слегка отстранённый, но всё так же сверкающий ярко-синими глазами. — Что случилось с Тёплой Норой? Она неправильно фонит.
Сначала Селена поразилась: она же вроде ещё не посылала Ригана за старым бродягой эльфом? Как же он пришёл? Но потом поняла, о чём говорит Трисмегист, и мгновенно забеспокоилась. Оттого сразу и сказала:
— Сегодня вернулся Вереск. На каникулы. Но ещё до его приезда Люция чуть не покалечила детей, с которыми гуляла. А Мирт сорвался в школе. Как вы помните, Мирт принимал инициацию Вереска.
— Но Вереск ушёл в храм некромагов! — поразился Трисмегист. — А там обычно не выпускают учеников на каникулы!
— В том-то и дело, — вздохнула Селена. — Я тоже теряюсь в догадках, что же произошло у некромагов. Причём есть ещё одна особенность: кажется, Перт не заинтересован в возвращении мальчика в храм.
Трисмегист неожиданно замкнулся, словно ушёл в себя, а потом скосился на дом. И Селена нерешительно добавила:
— Я хотела послать за вами, но раз уж вы здесь…
— Понимаю, — мягко сказал Трисмегист. — Я посмотрю.
И следом за разноголосой толпой детей он почти незамеченным вошёл в дом.
Вернулся из мастерской Александрита Джарри. Завидев семейную у входной двери в дом, улыбнулся и подошёл. Она оглянулась и чуть прислонилась к нему, вставшему позади. Тишина, наступившая после громкого гомона детей, позволила встретить сумерки, окрасившие белый иней в светло-серый, а деревья вокруг — в графический рисунок. Обманутый тишиной, с крепчуга свалился процион — и застыл неподалёку, обнаружив таких же застывших двоих.
