— Нужно поговорить, — вымолвил богатырь, — наедине.
— Да, нам нужно поговорить, — согласился Филипп.
И они отошли за богатырскую избу, к стороне, противоположной той, с которой дул ветер. Так на них не попадали капли дождя, и никто не мог их побеспокоить.
— Ты всё ещё считаешь, что Гарольд прав? — набросился Ратмир на Филиппа.
— Послушай, Ратмир.
— Нет, ты послушай. Айрат был молод и полон жизни, он был нашим другом, а его убил этот патлатый, воняющий кониной дикарь Госта по приказу не меньшего дикаря с севера. Айрат не заслужил такой смерти. И ты это прекрасно знаешь.
— Да, я знаю, — внезапно согласился Филипп, — Быть христианином — это очень тяжёлое бремя. Порой оно кажется невыносимым. Но мы должны оставаться праведниками, хоть и грешными, должны нести свет истины таким вот дикарям, должны спасать их. И однажды они перестанут быть дикарями, однажды, возможно, их дети или внуки, станут такими же цивилизованными людьми. Но для этого сейчас мы должны считать этих дикарей равными себе, должны бороться за спасение их грешных душ, забывая о себе. И мы должны уметь простить их.
— Нет, нет, глупости, — всем своим существом протестовал Ратмир, — как же ты ошибаешься, Филипп. Как же вы все жестоко ошибаетесь. Вы даёте дикарям свои имена, даёте им оружие, одеваете их как себя, учите их говорить и молиться как по-своему. Но от этого они не становятся праведниками. Они остаются дикарями, но распознать их уже становится невозможно. Они становятся такими, как ты, как Айрат, и могут, прикрываясь именем Христа, творить свои ужасные преступления.
— Возможно, ты прав, — снова отступал Филипп, — но однажды таких дикарей больше не останется, тогда останутся только все праведники. В конце времён воскреснут только праведные, только истинные христиане, а такие вот лгуны погибнут не только телом, но и душой.
— Но мы-то живём сейчас, Филипп. И я не хочу, не позволю, чтобы эти бесчинства продолжались. Не хочу, чтобы истинных христиан убивали преступники, претворяющиеся верующими. Мы должны свергнуть Гарольда, должны уничтожить его, как он уничтожил Айрата. Нужно сплести заговор, и тогда люди пойдут за нами.
— И тогда чем мы будем лучше Гарольда, Талмата или Госты? — тяжело вздохнул Филипп, — Нет, Ратмир, лучше выкинь эти глупости из головы. Погубишь напрасно и себя и других. Это уже не игра, всё слишком серьёзно.
— Думаешь, я не справлюсь, думаешь, я слабак? — не сдавался Ратмир, — я — инициированный чародей, я — волшебник, если угодно. Мои раны заживают в разы быстрее, чем у простых людей, а меч, что ты видишь у меня на поясе — чародейский меч. Я убивал им колдунов, резал их как свиней, не зная пощады.
