Евлампий согласился, усаживая Алевтину на завалинку, и пристраиваясь рядом.
— Грех такое не послушать. Прямо, как ангел поет. Ух, и голос!
Песня кончилась, и крепостные артисты услышали звонкий смех в гостиной. Молодые люди оживленно переговаривались и даже заспорили.
Разговор шел о народных песнях. Юлии Павловне хотелось подбирать аккомпанемент как в вальсе — тон и аккорды, а Василь настаивал на арпеджио.
— Да вы сами посмотрите, так и проще, и красивее, — уговаривал он. — Народная музыка — она хороша в своей простоте. Не надо ее утяжелять. Аккорды оставьте для салона, а здесь мелодия должна быть и в правой и в левой руке. Дайте покажу!
Он подтащил стул и сел слева от Юлии Павловны.
— Вы ведите мелодию, а я аккомпанирую.
— Что будем играть? — спросила Юлия Павловна, морща носик от усердия.
— «Лучинушку» знаете?
— Знаю.
— Начинайте в ля-миноре.
Барышня засмеялась.
— Нет, нет, не высоко будет, — улыбнулся ей Василь. Что за чудо барышня! Ему было с ней так легко, как будто они знакомы с детства. Да что там, знают друг друга целую вечность!
Юлия Павловна начала мелодию, и Василь подхватил песню. Пальцы его плавно заскользили по клавишам, выводя свою партию. Девушка восхищенно ахнула.
— Вот видите, как красиво? Теперь сами попробуйте.
Юлия Павловна повторила аккомпанемент, как он показал, случайно задев его руку. Пальчики у нее были прохладными, но их прикосновение обожгло Василя огнем. Он поспешно встал, и отошел за рояль, к окну, чтобы не искушаться бесплодными мечтаниями. Попытка тщетная, потому что с того места, где он стоял, барышня была видна ему еще лучше — во всей своей пепельно-белоснежной красоте.
Василь спел «Лучинушку» и еще несколько песен, а Юлия Павловна аккомпанировала. Ей тоже хотелось запеть, но она стеснялась.
— Вы прекрасная музыкантша, — похвалил Василь, когда девушка в очередной раз убрала руки с клавиатуры. — Тонко чувствуете и музыку, и инструмент…
— Как же могло получиться иначе? — засмеялась Юлия Павловна. — Столько лет один лишь рояль был мне верным другом.
— Не верю, что больше никого не было. У московских барышень много подруг, они ездят в театры, на модные выставки, на прогулки, бывают на балах… Вы, верно, прелестно танцуете?
Юлия Павловна покраснела так отчаянно, что даже уши у нее стали малиновыми.
— Знаете, Вася, — почти прошептала она. — И подруг у меня вовсе нет, и на балах я ни разу не была, и танцевать совсем не умею…
— Да не поверю!
— Правда-правда…
