– Забылся, Реми? Забыл кто здесь истинная тварь тьмы?
Я, как когда-то в школе, напоминаю кто здесь в праве и в силе. Всего лишь легкий укус вожака такого беззащитного горла с отчаянно бьющейся жилкой. Он застывает, его дыхание рвется. Я отрываюсь, вглядываюсь в его глаза.
– Мы стая, Рем. Ты, я и Гарри... не надо это разрушать. Одиночество... один против всех... столько лет совсем один... Ты не выдержишь, Луни. Больше не сможешь.
– Отпусти, – глухо, закрыв глаза.
– Успокоился?
Резко кивает. Я отпускаю его. С усмешкой пожимаю его плечо. Глупый... ну зачем он пытается все испортить?
– А как же она?
Не сразу понимаю, о чем он.
– А что она? Для меня по прежнему есть только ты и Гарри.
– Значит, не в стае?
– Нет, – как он не поймет?
Горькая улыбка.
– Я совсем забыл. Так хотел забыть... а ты...
– Луни... – предупреждаю я, но он отступает прочь, скатывается с лестницы. Я делаю всего движение и удивленно смотрю на кончик палочки, что направлен в меня.
– С меня хватит, – тихо говорит он. – Хватит, слышишь?! Я ухожу.
– Куда? Что за глупость? Не дури!
– В стаю, – кривая, горькая улыбка. – Дамблдору нужен шпион в стае Сивого.
– Ты чокнулся? Да тебя порвут! Не смей!
В его глазах такая горечь, что мне действительно страшно... за него. За его мозги. К Фенриру в пасть! Дамби совсем его с ума свел! Я хочу только одного – оглушить Луни. После запереть – да хоть в подвале Дома! – и вправить ему мозги на место.
Но это он оглушает меня.
И когда я прихожу в себя, его уже нет.
– Луни!!!
Глава 7
Утреннее солнце всегда ласково. Его лучи всегда нежны и прохладны, и так ласково скользят по коже. Уж куда приятней любых человеческих прикосновений, которые в любой миг могут принести боль. Гермионе хотелось вечность провести в постели, пытаясь забыться под нежными лучиками, но...
Это же невозможно.
Рано или поздно придется встать и посмотреть своим страхам в лицо. Посмотреть на Сириуса. Заговорить с ним. Жить с ним в этом доме. Даже думать об этом не хотелось, но ведь надо! Надо выстраивать отношения, а то, как же жить? Хочешь-не хочешь, и не важно, что ты даже не можешь представить, как посмотреть в глаза мужа (мужа, подумать только!).
Внизу живота противно ныло, а кожу меж ног неприятно стянула засохшая кровь. Гермиона заставила себя встать с постели. Одного взгляда на окровавленные простыни хватило, чтобы вызвать тошноту. Она решительно не понимала, как людям может нравиться такое? А во всех романах это такое наслаждение! Лживы на корню все эти романы!
